Охотники за каучуком
Шрифт:
— Как скажете. Вот только отпробую этого лакомства и весь в вашем распоряжении.
Благодаря предусмотрительному Шарлю четверо изможденных людей смогли провести ночь, лежа на плоту, вместо того чтобы тратить силы и время на устройство новой лежанки из ветвей и листьев.
Наутро легкую конструкцию спустили на воду. Пришлось смастерить навес, чтобы защитить больных от жгучих солнечных лучей. Шарль и Винкельман, вооружившись длинными бамбуковыми жердями, оттолкнулись от берега, и плавание началось.
Первый день прошел благополучно.
Робену удалось поймать большую черепаху, которая спала на плаву. Таким образом, питанием их немногочисленный отряд был обеспечен. Маркиза с ног до головы вымазали черепаховым жиром. Бедняге, кажется, стало немного лучше.
Что касается Хозе, то ночь и полдня сна вернули его к жизни. Добрый кусок черепахового мяса, увы, сырого, довершил лечение.
Мулат мог помогать товарищам управлять плотом. Правда, для этого особых усилий не требовалось. Нужно было только следить за тем, чтобы плот находился все время посреди реки.
Благополучно прошли несколько порогов. Вода оказалась довольно высокой, и плот без труда преодолел препятствия.
Единственное, что доставляло серьезное неудобство (если, конечно, не считать неудобством жару в сорок градусов), так это необходимость стоять по щиколотку в воде.
Так прошли три дня. На ночь плот вытаскивали на берег, а утром снова трогались в путь. Сырое черепашье мясо стало привычным, и мало-помалу путешественники обретали бодрость и хорошее настроение.
Маркиз больше не бредил, горячка отступила, но непрекращающаяся экзема по-прежнему доставляла страдания. Больной категорически заявил, что никогда в жизни не возьмет в рот черепаху: ни сырую, ни печеную, ни жареную, ни пареную, ни в супе, ни в каком-либо ином виде.
Бедняга! Правдивы мудрые слова: никогда не зарекайся.
На третьи сутки, утром, Шарль, заметив, что река быстро расширяется — от одного берега до другого было уже метров сто, — подумал, что они приближаются к тому месту, где Курукури сливается с Уанаму, образуя Тромбетту.
Шарль поделился наблюдениями со спутниками. Те поддержали его, обрадовавшись, что совсем скоро окажутся всего в каких-нибудь тридцати лье от Тумук-Умак.
Между тем Шарля что-то беспокоило. Вид у него был озабоченный. Слишком уж хорошо знакомы ему местные реки, и странным казалось, что до сих пор Курукури не проявила своего характера. Шарль опасался, что в последний момент плот наткнется на большие пороги. Все говорило об их близости.
Невольно вспомнилась река Арагуари. Ее бешеное течение очень опасно. К тому же она полна водопадов высотой двадцать метров. Впадая в Курукури, она создает сильный перепад уровня воды.
Шарль стоял в глубокой задумчивости, когда внезапно до слуха донеслись глухие раскаты.
— Я так и думал! — вскричал он. — Эта проклятая река ничем не отличается от всех прочих.
— Что вы хотите сказать, месье Шарль? — спросил эльзасец.
— У нас почти не осталось времени, чтобы причалить. Иначе нам грозит катастрофа. Скорее, друзья! К берегу!
Все трое налегли на бамбуковые шесты, стараясь во что бы то ни стало победить течение и направить плот к спасительному берегу.
— Черт побери! — крикнул Винкельман. — Я не чувствую дна!
— Я тоже! — отозвался Хозе.
— Если бы у нас был канат, кто-то один мог бы вплавь добраться до берега и привязать плот к дереву.
— Боже! Что же делать?
— Слишком поздно. Нас относит течением.
Гул воды все приближался и приближался. Течение ускорилось. Вода стала зеленого цвета. Впереди, меж двух скалистых берегов, виднелась воронка.
Дальше, всего метрах в двухстах, русла реки уже не было видно. Только водяные брызги да отражавшаяся в них радуга.
Плот вздрогнул, накренился, на мгновение застыл и ринулся вперед. Окутанный водяной пылью, через секунду он исчез в бездне, унося с собой четверых пассажиров.
ГЛАВА 16
Письмо. — После гибели плота. — Спасение. — Новые подвиги эльзасца. — Маркиз доволен. — Обед из крокодильих яиц. — Реквизиция. — На войне иногда приходится жить за счет противника. — Сложное дело. — Богатырь. — Тумук-Умак. — Новые испытания. — На разведку. — Вновь голод. — Четыре дня страха. — Отчаяние. — Негры. — Все хорошо, что хорошо кончается.
15 августа 188…
Дорогой Фриц!
Завтра утром шхуна отплывает из порта Марони, чтобы принести всем вам последние новости. Месье Шарль составил для отца подробный отчет о путешествии по Гайане. Однако отчет погиб во время нашего потрясающего прыжка в воду на порогах одной из здешних норовистых рек. Поэтому любезный патрон поручил мне рассказать вам о завершении экспедиции.
Прежде всего должен сказать, дорогой Фриц, что ты вполне можешь гордиться твоим мужественным и самоотверженным братом. Это настоящий герой. Смелый, добрый, великодушный.
Где бы мы были сейчас, не окажись он с нами! Особенно я. При воспоминании о его неутомимой и нежной заботе глаза мои застилает слеза и сердце бьется в волнении.
Я никогда не мог предполагать, что человек такой физической силы и энергии способен еще и на бесконечную доброту.
Трудно выразить все на этом клочке бумаги. Едва я хочу сказать ему о своей признательности, как он тут же велит замолчать, будто бы выражения благодарности смущают его и он чувствует себя не в своей тарелке.
Но пора перейти к фактам.
Состояние наше было довольно скверным, когда, выбравшись из хинных лесов, благополучно избежав расправы — индейцы собирались отрезать нам ноги и сделать из костей тромбоны [205] , — мы плыли по реке Курукури-Уа на бамбуковом плоту.
Хуже всего дело обстояло со мной. Меня совершенно измучила обычная для тех мест болезнь — экзема. Все тело оказалось покрыто миллионами язвочек, которые постоянно чесались, зудели и не давали покоя.
205
Тромбон — раздвижной медный духовой музыкальный инструмент.