Охотники за пришельцами
Шрифт:
— Понятно, — ответили оба охотника.
Даня поднялся по лесенке и уперся в крышку ладонью. Она не поддалась. Нажал посильнее — то же самое. Уперся двумя руками — никакого результата.
— Дядя Леша, — позвал он, — тут что-то с крышкой.
Алкаш, ароматно дыша только что выпитым коллекционным портвейном, поднялся на три ступени и тоже уперся в крышку ладонью. Лицо его потемнело, но та не поддалась.
— Эй! — крикнул он наверх, — Кто там балуется?
Сверху ни звука.
— Открой, я говорю! Я те похулиганю!
Тишина.
Неужели они заперты? Заперты под землей!
Мальчишки сразу почувствовали, что им не хватает воздуха.
— Вот черти! — сказал дядя Леша и почесал голову. — Вот черти! Мне ведь торговать пора. — Снял с ноги кроссовку, в которой не было шнурка, стал стучать в крышку. — Открывай! — заорал он. — Чтоб сию минуту было отперто! Здесь люди живые!
И снова никакого ответа.
В эту минуту все почувствовали, какая мертвая (можно даже сказать: могильная) тишина их окружает, как странен и неприятен свет плафонов, к которым не идут никакие провода, как жутко темна дальняя часть пещеры, в которой, кажется, прячется кто-то мохнатый и страшный, хозяин пещеры; сейчас темнота сгустится в совсем уж черное, в этом черном сверкнут жуткие глаза…
— Пить хочу, — прошелестел, как бумага, Шах, — прямо умираю, как хочу.
Дядя Леша, не говоря ни слова, достал из сумки бутылку портвейна, сделал изрядный глоток.
— На, — он протянул Дане бутылку, — помогает.
Тот затряс головой, схватился за горло.
— Началось, — шепотом сказал Жутик, — слышь, Шах, кажется, началось!
— Что началось?
— Не мы их отыскали, а они нас поймали.
— Кто?
— Будто не знаешь…
— Ась? — поддержал с лесенки начавшийся разговор дядя Леша. — Что будем делать, ребятки? Видите, что получилось из нашей экскурсии… — На лице его была растерянность.
И все-таки будущий ученый опомнился первым.
— Дядя Леша, а вас здесь уже закрывали? — спросил он.
— Да нет, первый раз…
Кит поднес руку ко лбу.
— Люк мог закрыться автоматически… — забормотал он. — Ведь нас здесь оказалось сразу трое… Реле… Но, может, по чьей-то воле?.. Ежели так… Нет, это ничего еще не значит! И всё-таки… Вот так штука!.. Неужели… А что же еще!.. А что же еще!.. Ну, конечно!.. — Даня уже знал, что это такое, Жутиково бормотание, зато дядя Леша смотрел на топчущегося на одном месте, как шаман, пацана с изумлением и даже со страхом. Он, наверно, думал, что тот из-за захлопнувшейся над ними крышки люка свихнулся.
Беляш вдруг вскинул голову.
— Шах! Ты единственный, кто может нам помочь!
— Я? — не поверил Даня.
— Ну да! — ТЕМ СПОСОБОМ, ты знаешь, каким. Сосредоточься и скажи ИМ, чтобы открыли.
Алкаш подал голос с лесенки:
— Кто теперь нас услышит…
Кит сказал: сосредоточься… А он не может, не может! Мысли его сейчас носятся в голове, как муравьи в муравейнике, куда бросили зажженную бумажку, — не уследишь ни за одной.
Жутику легко говорить "сосредоточься". Он умеет собирать свой мозг в кулак, а ему как это сделать, если, чуть что, он уплывает от задачи в любую сторону, где покойно и приятно…
Кит не сводил с него требовательных глаз.
— Работай, Шах! — сказал он. — Работай!
"Работай" — это сейчас было самое подходящее слово.
— А что говорить?
— Самое обыкновенное — что у тебя сейчас на языке!
Даня поднял голову к потолку, представил кого-то, идущего по асфальтовой дорожке, и "крикнул", не открывая рта:
— Помогите!
Ему показалось, что идущий остановился и повернул голову к пещере.
— Помогите! — еще раз "крикнул" Шах. Он только шевелил губами. — Мы заперты в пещере!
Дядя Леша на лесенке вытаращил глаза на пацанов, занятых каким-то колдовством.
— Теперь прислушайся, — руководил его действиями Кит.
— Ре… — заговорил было дядя Леша, но Жутик остановил его мгновенно вскинутой рукой.
Даня заставил себя слушать. Тишина. В могиле, наверно, такая же. Мертвая. Немигающий свет плафонов. Дурацкие "яблоки" на карликовых деревцах. Густой запах оранжереи, который перехватывает дыхание. Непроницаемая темнота в глубине пещеры. И чей-то голос, раздавшийся прямо в голове:
— Одну минуту…
— Слышишь? — спросил он у Жутика.
— Нет… — ответил тот.
— Кто-то идет к нам.
Шах застыл, ожидая, что голос повторится, застыл и Жутик, глядя на Шаха, и дядя Леша застыл, глядя на замерших и к чему-то прислушивающихся пацанов.
Звуки шагов наверху услышали все. Под ногой подошедшего что-то хрустнуло. Потом бесшумно открылся люк — солнечный луч упал в подземелье, лесенка фосфорически засветилась.
— Здесь кто-то есть? — услышали они мужской голос.
— Есть, есть! — ответил дядя Леша и зажмурился в солнечном луче. Открыл глаза и увидел чьи-то серебряные усы и темные очки. — Есть, как не быть! — И первым полез наверх.
Сверху к нему протянулась рука.
На солнце все чуточку ослепли, но всё равно разглядели спасшего их. Это был пожилой высокий мужчина в белейшем костюме с серебряными, аккуратно подстриженными волосами и усами.
Он тоже разглядывал их: встрепанного, с вылезшей из брюк рубахой, измученного похмельем и страхом дядю Лешу с холщовой сумкой в руке, и двух перепуганных мальчишек. Дядя Леша не к месту улыбался, не зная, что сказать, как объяснить незнакомому человеку, что он с двумя пацанами только что находился в каком-то непонятном подземелье. Шах и Жутик тоже чувствовали себя неважно — может быть, как воришки, вытащенные милиционером из чужого подвала.