Охотники за пришельцами
Шрифт:
Тут заикание у воспитательницы прошло, и она ответила, всплескивая руками:
— Ну откуда я что-то могу знать! — Из ее глаз прямо-таки брызнули слезы. — Что я — волшебница? Или фея? Или Мэри Поппинс? Я просто Лена Гудкова!
— Поппинс не Поппинс, а должны знать…
Здесь наконец-то Лена Гудкова, и так пережившая необъяснимый и страшный полет, расплакалась и плакала так долго, что Анне Сергеевне пришлось ее успокаивать.
После этого заведующая собрала всех сотрудников детсада в кабинете и объявила:
— Никакого полета не было! Ни-ка-ко-го! Вот еще! Дойдет до начальства — нам покажут полеты! Дети дома, конечно, будут рассказывать про сегодняшнее — будем говорить, что это их фантазия. Понятно?
— Понятно, — не очень дружно ответили все.
— Еще раз повторяю: всё, что касается этого дурацкого полета, — скрыть, скрыть, скрыть!
Несмотря на строгий приказ Анны Сергеевны, весть о полете детсадика распространилась по району. О нем говорили и спорили в утренней очереди у газетного киоска — да так увлекались, споря, что газетные новости казались ерундой по сравнению с полетом детворы.
О событии было множество мнений, но в конце концов все спорщики сходились на одном: просто-напросто это был невидимый СМЕРЧ, который поднял детей и перенес их через озеро. Смерчи на нашей планете всё чащ. Других объяснений полету нет и не должно быть. Ежели кто заикался о том, что могут быть и другие силы, поднявшие группу детсадика в воздух, все над ним смеялись.
Разноцветные пузыри
Наши охотники за пришельцами тоже услыхали о событии, переглянулись, узнав, и решили поговорить с одним из летунов, он жил в одном подъезде с Шахом.
Мальца звали Вовой, ему было "скоро пять". Охотники допрашивали Вову во дворе, в субботу, через два дня после события. Разговор мы приводим полностью.
Мальчик только-только вышел погулять и раздумывал, во что бы поиграть, когда к нему подошли Шах и Беляш. Все трое сели на скамейку у подъезда.
— Вова, конфету хочешь? — был к нему предусмотрительный вопрос Жутика.
— Хочу, — был ответ.
— А ты расскажешь, как вы летали?
— Сначала дай конфету.
— На. Рассказывай.
Тот развернул обертку и целиком сунул конфету в рот.
— Нам Анна Сергеевна не разрешает об этом разговаривать.
— Ага, значит, вы не летали.
— Летали, летали!
— Как может человек летать без крыльев?
— А как воздушный шар летает?
— Вас надули, что ли?
— Никто нас не надувал. Мы просто сделались легкие и полетели. Как воздушный шар, легкие.
— Вас, наверно, в этот день не кормили.
— Кормили, кормили. Мы все завтракали и молоко пили.
— Так вы точно летали?
— А ты никому не расскажешь?
— Честное слово, никому.
— Мы ТОЧНО летали. Через всё-все озеро. А потом на берегу приземлились. И Елена Андреевна с нами летала, воспитательница. Она тоже завтракала. И собака с нами летала. Вот такая, — Вова показал рукой собаку маленького росточка. (На эту информацию охотники не обратили внимания: вранья и так было слишком много).
— У тебя еще конфета есть? — спросил летун у Жутика.
— Есть. На.
Малыш засунул в рот и эту конфету.
— Мы еще, наверно, полетим, — важно сказал он.
— Когда?
— Елена Андреевна пообещала, что когда будем хорошо себя вести.
— Значит, никогда, — обронил Никита. — О чем же еще тебя спросить? Ты всё-всё рассказал?
— Всё.
— А-а… что вы чувствовали, когда летели? — спросил Шах.
— Нам было страшно, — без запинки ответил малыш. — И… — он задумался.
— И что еще?
— И еще нам было весело, — ответил Вова, — Так весело, что мы даже начали смеяться. Только не все. Одни смеялись, а другие плакали.
— А вы, рассказывают, — вспомнил Никита, — на каком-то странном языке заговорили, когда приземлились. Это правда?
— Бокора со-лак, — ответил Вова. — Ну и что? Если хочешь знать, мы на этом языке и сейчас говорим, и никто из воспитателей нас не понимает. Больше у тебя конфет нет?
— Нет…
— Тогда я пошел. Мне играть пора.
Малец утопал, Жутик проводил его взглядом, тяжело вздохнул и сказал:
— Прямо руки опускаются. И ум, как говорится, за разум, то есть крыша едет и едет. Ты как относишься к его байкам?
— Когда он рассказывал, я вдруг вспомнил, что они больше всего любят пускать пузыри.
— Вот-вот, — подтвердил Жутик, — пузыри. Разноцветные. Много пузырей… Но! Но, Шах! У полета слишком много свидетелей — что нам с ними делать?
Даня как поднял плечи, так они и оставались целую минуту.
Охотники вышли и на воспитательницу. Они подкараулили ее, когда вечером она вышла из детсадика. Но стоило им произнести слово "полет", как она страшно рассердилась.
— Оставьте меня в покое! — раскричалась Елена Андреевна. — У меня из-за этого полета и так дырки в голове!
Кит и Шах одновременно посмотрели на голову воспитательницы. Ничего похожего на дырки они не увидели. Голова как голова — пушистые, светлые волосы…