Охотники за сокровищами. Страшные приключения в Африке

Паттерсон Джеймс

– Я над этим работаю.

– Эй, ребята, – тяжело вздохнула Шторм. – Они погибли, умерли. Оба.

– А вот и нет! – сказал я. – Зачем перед гибелью прятать в тайнике дождевик?

– Ну мало ли. Вот сразу после этого папу и смыло за борт. И он утонул.

– А запись? – Бек взмахнула в воздухе флешкой. – Когда мама это снимала, то точно была жива!

Шторм покачала головой.

– Это было давно. Сейчас шансы упали.

– Слушай, Шторм! – сказал Томми.

– Чего?

– Помнишь, когда тебе было лет девять, ты участвовала в гонках на каяках в Гваделупе?

– Помню. Я пришла последней. На три с половиной часа позже всех. В тот день я официально

отказалась от занятия любыми состязательными видами спорта.

– А кто ждал тебя на финише, хотя уже стемнело, пошел дождь и все разошлись по домам?

– Мама с папой.

– Вот именно. Может быть, теперь и нам надо просто подождать чуть подольше.

– Может быть.

И это было самое большее, чего удалось добиться от Шторм в качестве признания, что, возможно, мама с папой еще живы.

По крайней мере, до шести часов утра. В шесть Шторм изрядно удивила нас, издав победный клич, от которого мы вскочили.

– Чтение – ключ ко всем сокровищам мира! – крикнула она. – Помните? Так было написано на закладке.

Бек вытащила из рюкзака кожаную закладку с вытисненными на ней словами.

Шторм тут же выхватила закладку у нее из рук.

– А что у нас было привязано к верхней части закладки? – Шторм подняла закладку повыше, и висящий на кожаной полоске ключ закачался в воздухе. – Ключ! Может быть, это и есть ключ ко всем сокровищам мира.

– Нет, – сказал Томми и ткнул пальцем в буквы, вытисненные на закладке. – Здесь говорится, что ключ ко всем сокровищам мира – это чтение…

– Ну и ладно, – сказала Шторм. – Но это – ключ от банковской ячейки.

– Правда? – спросил я. – А ты откуда знаешь?

– Оттуда, что я умею читать!

Шторм была права.

Мы нашли ключ к одной из множества банковских ячеек, которые имелись у папы с мамой по всему миру.

Зачем им было столько ячеек?

Чтобы хранить в них небольшие, но драгоценные находки.

Вот бы еще они прятали там карты сокровищ!

Глава 17

Утром мы первым делом в полном составе явились в «Первый банк Нью-Йорка», точнее – в шикарную приемную его отделения, расположенного на Парк-авеню.

В банке все ходили в красивых платьях или в деловых костюмах.

Все, кроме нас.

Впрочем, это было не важно. У нас был ключ. Мы предъявили его какому-то типу, у которого был гордо задранный нос и что-то непонятное на верхней губе: не то тончайшие усики, не то очень худая гусеница, решившая вздремнуть.

– Нам нужно достать кое-что из нашего, ну, это, ящика, – сказал Томми.

Мы решили, что во время вылазки в банк Тугодум Томми будет говорить за всех, потому что он старший.

В будущем надо быть осторожнее с такими решениями.

Тип с задранным носом фыркнул и, скосив глаза, поглядел на ключ.

– С удовольствием! – сказал он наконец (с британским акцентом) и натянул пару белых крахмальных перчаток. – Прошу за мной.

Следом за ним мы спустились по лестнице из стекла и мрамора и оказались в подвале, по стенам которого тянулись целые шкафы, состоящие из ящиков, очень похожих на почтовые, какие можно видеть в подъезде любого жилого дома. Только здешние ящики были чуть пошире.

У каждого ящика было по две замочных скважины. Парень в белых перчатках нашел ящик номер 1818 и сунул в него собственный ключ; Томми достал наш и вставил его во вторую скважину. Оба ключа одновременно повернулись, и дверца открылась. Томми взялся за ручку и вытащил длинный металлический ящик.

– Вам требуется комната? – спросил тип с задранным носом и снова фыркнул.

– На ночь? – спросил Томми. – Это было бы замечательно. Потому что сейчас мы как бы…

Бек локтем ткнула Томми в бок.

– Сейчас мы как бы торопимся, – заявила Бек, не дожидаясь, пока Томми выложит этому задаваке все о нашей ночевке под вокзалом Гранд-Централ. – Так что отведите нас в комнату, где мы сможем разобрать содержимое ячейки, и поскорее.

– С удовольствием.

Мистер Задавака провел нас в маленький конференц-зал и тихо закрыл дверь. Томми поднял крышку маминого с папой ящика.

Внутри обнаружилась книжка в бумажной обертке, стопка географических карт и фиолетовый бархатный мешочек из тех, в каких хранят украшения. На мешочке было красиво, с завитушками вышито: «Ронни Венейбл. Драгоценности и супы на любой вкус». Томми схватил мешочек, развязал плетеные золотые завязки и открыл горловину.

– Ух ты!

– Что там? – спросил я.

– Звоните королеве Англии! Кажется, мама с папой нашли ее корону.

В мешочке оказалась диадема, усыпанная сверкающими бриллиантами, зелеными изумрудами и ярко-красными рубинами.

Шторм нагнулась и присмотрелась.

– Вообще-то, Томми, – сказала она, – эта диадема принадлежала не королеве, а русской царице. Диадема пропала в 1917 году, когда царь Николай Второй со своей женой бежали из дворца и оставили на сохранение уральским монахам три ящика сокровищ русской короны. Несколько месяцев спустя монастырь захватили революционеры-большевики. Они считали, что богатства правящего класса должны принадлежать рабочим, поэтому отобрали драгоценности короны у монахов и отдали какому-то крестьянину. Крестьянин их спрятал и сохранил местонахождение пропавших ящиков в тайне.

– А папа их нашел? – спросил я.

– По меньшей мере один точно нашел.

– Сколько же стоит такая корона, да еще с бриллиантами и прочими камнями? – спросила Бек, наш бессменный счетовод и бухгалтер.

Шторм даже улыбнулась.

– Миллионы.

– Йес! – закричал я. – Мы снова богаты!

Мы с Бек шлепнули друг друга по ладони.

А потом исполнили свой особый Победный танец близнецов, раскачиваясь из стороны в сторону и выбрасывая вверх сжатые кулаки.

– Эй, ребята, погодите, – сказал Томми, доставая со дна ящика сложенный лист бумаги. – Тут есть кое-что подороже.

Конец ознакомительного фрагмента.