Охранители
Шрифт:
– Я помню этот миф, он наказал его.
– Наказание, это когда ты нарушаешь закон, а Прометей спасал людей от мрака и тьмы.
– Он дал людям огонь.
– Огонь был метафорическим – титан обучил их искусству, науке, показал, как строить жилища, добывать металлы, обрабатывать землю, плавать на кораблях, подарил письменность и счёт, дал стремление познавать и преображать мир. Короче, создал людей такими, какие они есть.
– В мифе Зевс приковал его цепями к горе и обрёк на непрекращающиеся мучения. Верно?
– Ты права, это миф. Он красив
– Не помню, – честно призналась архидемоница. – В моём человеческом детстве учёба у деревенской девочки была не на первом месте, а потом я особо не интересовалась.
– Триста долгих лет к Прометею прилетал орёл Зевса, его верный соратник и главный атрибут – трезубец. За три века титан познал настоящую боль, безудержное отчаяние и великую надежду.
Азазель всмотрелся в бесформенный кусок железяки под стеклом, будто пытался что-то разглядеть внутри:
– Орёл выклёвывал не только печень, а всё, что ему нравилось. Чаще всего он съедал сердце, реже мозг. А иногда забирал глаза, но, как бы издевательски это ни звучало, в эти моменты Прометей был ему даже благодарен. Это позволяло немного забыться и не видеть бездарное правление Олимпа.
– Это ужасная пытка. Даже Небеса неспособны на такое.
Азазель её не слышал, он как будто проживал все то, о чём рассказывал:
– Единственным товарищем для Прометея, самым близким и родным созданием на эти триста лет стала неказистая, дикая олива, растущая рядом. Он поддерживал в ней жизнь, вёл беседы, спорил, доказывал и любил. Дерево стало быстро расти и начало заботиться о своём хозяине: укрывало тенью в палящий зной, поило росой с листьев и кормило кислыми, но такими сочными и вкусными плодами.
– Так себе диета, – отметила Елизара.
– Титан передавал дереву всю свою аниму, которую не мог использовать из-за оков. Поэтому вскоре оно перестало быть просто оливой, а стало вместилищем его силы, стало Древом Жизни.
Азазель поскрёб пальцем трещину на стеклянной коробочке и прислушался к своим ощущениям:
– Сойдёт, только не доставай артефакт из-под стекла. Хорошо?
– Хорошо.
– Так вот, о чём это я. За эти триста лет человечество резко рвануло в развитии, расплодилось и стало приносить намного больше анимы и жертвоприношений на радость богам. В честь этого самодержец даже взял себе ещё одно имя – Юпитер. Он стал сильнее и решил проявить милосердие: убить Прометея и сделать из него легенду. В тот роковой день Зевс спустился на своём орле-трезубце, сияющий в лучах анимы и сверкающий молниями. Силен и велик как никогда. Из его уст лилась ложь, он торжествовал и был преисполнен великодушия. Орёл поравнялся с титаном и сбил клювом оковы с его левой руки, позволяя уйти из жизни достойно.
– Как я понимаю, тут будет неожиданный поворот в сюжете, – Елизара, внимательно слушая Азазеля, решила сделать пару глотков вина.
– Зевс просчитался. Целых три века Прометей готовился к этому
Дьявол немного с сожалением поставил стеклянную коробочку на журнальный столик, встал и подошёл к панорамному окну, стараясь не смотреть на архидемоницу.
– Прометей коснулся Древа Жизни, впитывая накопленную аниму, схватил орла за шею и в один щелчок сломал её, – левая рука Азазеля сжалась в кулак. – Затем он освободил свою вторую руку и подхватил мёртвое тело птицы с ничего не понимающим Зевсом. Лишившись своего трезубца, самодержец был жалок и слаб. Титан убил его быстро, оторвав голову. Но это не принесло ему радости или удовлетворения, только опустошение.
– А что с Аидом?
– Едва почувствовав смерть брата, бог царства мёртвых примчался на колеснице на Кавказские горы. Пышущий гневом и желанием мстить, он вызвал Прометея на честный бой. Но бой не мог быть честным. Титан впитал в себя всю силу Зевса и Древа Жизни, прирастил за плечами огромные крылья мёртвого орла, из оставшейся туши сделал пылающий огнём наконечник копья, а древко сплёл из веток оливы. В тот момент ему не было равных на Земле, и Аид это знал.
– Насколько я знаю, Аид жив и скрывается на Перинасии.
– Да, тогда он выжил. Вначале Прометей с упоением вступил в схватку. Вокруг сражающихся горела земля, и плавились горы. Титан с каждым ударом копья становился всё ближе к победе, желая покончить с противником раз и навсегда. В какой-то момент раненый в плечо Аид упал, растратив последнюю аниму, и приготовился к смерти. Но титан не добил его, вспомнив опустошение от смерти Зевса. Бог царства мёртвых признал поражение и принёс клятву верности, однако затаил злобу и много лет спустя предал.
Азазель замолчал, вглядываясь в огни Тартара.
– И? – спросила Елизара.
– Всё, конец, – опомнился дьявол, передумав продолжать историю. – Продолжение последует, когда придёт время.
Она опустила голову, держа в руке бокал вина, ей было не совсем понятно, куда клонит собеседник.
Азазель резко повернулся к собеседнице, спрятав лицо в тени, и очень тихо, почти беззвучно произнёс:
– Не предавай меня.
Елизара спохватилась и ответила:
– Я никогда не предам тебя.
Он немного помолчал и продолжил, сверля её взглядом:
– Когда ты будешь стоять перед выбором, вспомни этот разговор. Предать можно кого угодно, только не себя. Я надеюсь, что я в тебе не ошибся.
– Не ошибся, – уверенно произнесла архидемоница.
– Заза, ты скоро? – из соседней комнаты выглянул мальчик с короткой стрижкой и марлевой повязкой на лице.
– Ещё пару минут, Без. Мне надо договорить с тётей Елизарой, – немного извиняясь ответил Азазель.
– В Свинтуса втроём не интересно. Мы же договаривались, у нас скоро процедуры и уроки.