Океан

Доктор Некрас

За пределом границ,

Средь халатов врачей.

Голос мой в пустоту,

Как к вечерней молитве:

Боже, здесь я зачем,

Где дорога домой?

Вот последний укол

Как последняя битва.

И мой ангел-спаситель

Не вернется за мной.

Неистовое рвение, терзания, боль навалились на него с невыносимой тяжестью. Стягивало, напрягало мышцы, тянуло душу. Во всплесках, приступах, обострениях, томлениях своей души он находил очень странное и необычное лекарство. Он брался за ручку и начинал исписывать тетрадь, иногда быстро, иногда медленно, иногда спокойно и умиротворённо, иногда с исступлённой яростью рвал и мял листы. Зачем и почему он это делал, и что ему нужно, не знал никто. Может это яростное стремление спастись, выливая из себя всё, что накопилось, а может это оставшиеся отпечатки переживаний, куски памяти, жизни, которая прошла. И может быть тем самым, он давал себе шанс в чём-то разобраться. И когда он успокаивался, написав что-то, он бросал тетрадь раскрытой на том месте, где закончил, и уходил бродить по коридорам наедине со своими мыслями. И никто не знал, что двигает им – изгоем этого мира, человеком заблудившимся на дорогах судьбы.

Прогулялись.

– Ты дома?

– Заходи, дома, – Чесноков сидел в майке за журнальным столиком и глядел в окно. На столике был полный хаос – разбросанные бумаги, фотографии, под столом смятые листы. Был включён телевизор, но звук из него не исходил. Вяземский брыкнулся на диван:

– Всё работаешь? Отдыхать тоже надо, а то опухнешь.

– Да какой тут… Куча новой информации. Абдулгамидов. Их было три брата. Старший погиб во время первой чеченской кампании, был боевиком. Младший погибает в Липецке. Остается средний – Рамзан Абдулгамидов. Наркотики это их семейный бизнес. Конечно, чеченцы горячий народ и всегда готовы отомстить, но причём тут полковник Васютин? А тут разборка как разборка. Стреляли друг в друга в упор, причем двое были убиты выстрелами в голову из СВД. Видимо, стороны не договорились, а тех прикрывал снайпер. В принципе ничего удивительного. Судя по отпечаткам крови, жертвы были с обеих сторон. По крайней мере, ранения в больницах проверили – с огнестрельными никого не поступало.

– Значит, насмерть, либо на дому раны зализывают. Или хорошие связи, когда есть деньги, многое возможно.

– Это были курьеры. Это уже не секрет, Не так давно взяли и закрыли поставщиков наркотиков из Ростова. Я связался с наркоконтролем – были у них под наблюдением, но всё время ускользали. Пытались вычислить каналы сбыта, предположительная партия курьеров десять килограмм.

– Килограмм чего?

– Героина.

– Фить! – свистнул Вяземский.

– Мало кто потянет такие обороты. Самое интересное, что местные борцы с наркотиками развели руками, мол, не знаем таких, таких всех переловили. А вот майор Колобов, подергав информаторов, довольно не сложно находит такую личность – Толя по кличке «ББ».

– Повезло? Сегодня просил узнать, и сегодня же он всё находит!

– Попахивает серьёзной коррупцией, хочешь сказать?

– Пока не знаю.

– Примерно после того события Толя «ББ» куда-то исчез. Может, куда уехал, может, на дно сел, но его, как и четверых из его бригады, никто больше не видел. Сейчас адреса пробиваем, где может быть.

– А ты знаешь самую интересную новость? – Чесноков покопался в бумагах и достал листок. – Молодой человек, лет тридцати, волосы короткие, черное полупальто, синий свитер с высоким горлом, без головного убора. Это тебе как?

– Лихо, – оживился Вяземский, – это откуда?

– Опрос инспекторов ГИБДД на постах Липецк – Грязи. Искали машины, а тут тебе картинка. Фоторобот и описание, составленные со слов официантки из «Подковы», полностью сходятся.

– Да интересно, может чайку, у меня и к чаю есть, – Вяземский решил переменить тему.

– Что есть?

– Да что покрепче, чтоб расслабиться, завтра же выходной, ты забыл?

– Действительно, забыл. А кстати, где Маликов?

– О, этот молодой человек зря времени не теряет.

– Понятно.

– И кстати, пойдем ко мне, у меня всё готово, а у тебя сейчас только порядок наводить надо.

– Ладно, пойдем, – встал Чесноков, направляясь выключать телевизор.

– Вова, – поморщился Вяземский, – ты хоть рубашку набрось, своими татуировками всех людей по коридору распугаешь. И как только по пляжу гуляешь, небось, за бандита принимают?

– А меня всегда за него принимают, – улыбнулся до этого мрачный Чесноков, – вот сегодня, например, чуть не арестовали.

– Да ну?

– Вот тебе и да ну, – хохотнул полковник, набрасывая на себя рубашку.

Удобно развалившись на диванчике, двое коллег смотрели телевизор. Комната Вяземского была абсолютно такая же, как и Чеснокова. Только на столике не кипа бумаг, а бутылка водки и нехитрая закуска.

– Пойдем на балкон, покурим.

– Пойдем, а то жарко.

Выбрасывая в воздух клубы пара, они закурили.

– Скоро восьмое марта, надо своих поздравить.

– Да, надо бы, – отозвался Чесноков.

– А ты, Вова, ничуть не развеялся, придется за второй бежать.

– Почему не развеялся? Меня просто не берёт.

– Тебе, наверное, ведро надо, – засмеялся Вяземский

– Да мне многое в этом деле не нравиться.

– А что тут может понравиться? Там – кусок железа и два изуродованных трупа, здесь – четыре трупа с дырками в башке. Что тут может нравиться? – горячился Вяземский. – Остыть от работы ты хоть на минуту можешь?

– Да нет, я уже чувствую исход дела. Абдулгамидов будет объявлен в федеральный розыск. Конечно, он будет скрываться, потому что не в ладах с законом. Потопчемся, потопчемся на месте, и он будет объявлен исполнителем. Ачимез Гачияев считается исполнителем взрывов в Москве правой рукой Хаттаба, но где он? Так мы и отпишемся, сдадим дело ФСБ – пусть ищут. Но здесь, я чувствую, не тот случай.

– Да, с бабами о лесе, в лесу о бабах. Надо точно бежать за второй. А какой тут может быть случай не тот?

– А вот насчет разборок нам бы помог человек, вращающийся в криминальных кругах, город не большой – всё и все на виду.

– А то что Абдулгамидов залётный?

– Всё равно.

– С какого перепуга криминальные структуры будут помогать милиции? Вот если у кого осведомитель где есть? Надо озадачить Колобова. Пойдем, холодно уже!

– Какой ты мерзлявый!

– А то.

– Слушай, а пойдем по улице пошляемся, – предложил Чесноков и, увидев, кислую мину на лице Вяземского, добавил: – За одно и выпьем. Да что ты усы-то растопырил, потеплее оденешься, не замёрзнешь.

– Ну, ты даешь, товарищ полковник, ночью в незнакомом городе пить собрался.

– Одевайся…

Почерневший снег, лежащий вокруг, уже не выделял белизны, а только серость, влага от оттепели выдавала в атмосферу туманообразующую массу. Хотя небо было чистым, и видны были печальные глаза неполной луны, ночь была очень тёмной, и одинокие фонари не могли пробить навалившийся на город мрак.