Окликни меня среди теней

Кривенко Евгений Владимирович

– Посмотри, это ребята над Европой снимали. Когда еще летали в разведку.

Русов взял неохотно, но жутковатая красота снимков приковала взгляд.

Когда-то это был город…

Остатки оплавленных адским огнем зданий походили на причудливые сталагмиты желтого и оранжевого цвета. Размытые потопом ударных волн улицы тонули в зарослях - настоящих буро-зеленых джунглях. Местами из-под массы растений выглядывали погнутые фонарные столбы и кузова автомобилей. Виднелись даже цветы - огромные гроздья желтых и красных бутонов, словно кинутые кем-то в насмешку

к надгробиям европейской цивилизации.

– Да уж, - неопределенно сказал Русов, откладывая фотографии.
– Она вся такая?

– Да нет, значительная часть обитаема.
– Сирин не отрывал глаз от дисплея.
– А в этих местах китайцы хотят развлекательный парк открыть, радиации там почти не осталось…

Он умолк, а Русов от нечего делать порылся в дисках и отыскал другой американский фильм - любовную драму, пронизанную ностальгией по благополучному прошлому. На эротических сценах он воровато оглядывался на Сирина, православная цензура такого не пропускала.

– Слушай, получается!
– оторвался от компьютера Сирин.
– Я рассчитал по электронным картам. Если лететь на сверхзвуке, то горючего в подвесных баках хватит до Гренландии. Там их можно сбросить, скорость увеличится и запаса в самолете хватит до Великих Озер, это шесть тысяч километров отсюда. Еще останется немного, чтобы отыскать место для посадки.

– Ты о чем?
– удивился Русов.

– А помнишь, ты спрашивал, долетит ли «СУ» до Америки? Долетит! Хорошая машина. Надо будет расчеты пилотам показать. Ладно, пойду спать. Захочешь есть, консервы вон там.

Русов досмотрел фильм, поковырялся в холодных консервах и походил по залу. Порой нажимал на кнопки, казавшиеся безопасными, но экраны по большей части оставались темными - лишь немногие пробуждались к жизни, да и те только мерцали, словно по всей Земле шел бесконечный снег.

Русов снова сел к аппаратуре и включил тюнер. Местное радио транслировало классическую музыку. Потом диктор зачитал новости, в основном про подготовку к зиме, а под конец скороговоркой сообщил о происшествии: в Петрозаводске дотла сгорела физическая лаборатория университета. Была одна странность: никто не погиб - в развалинах не нашли останков, - но сотрудники исчезли непонятно куда. Ни администрация университета, ни домашние не знали, что с ними случилось…

Русов зевнул и протянул руку к выключателю. Она остановилась на полпути, сбоку стоял Сирин с совершенно белым лицом.

– Ты чего?
– ошалело спросил Русов. Но Сирин молча постоял, а потом ушел, шаркая ногами.

Русов пожал плечами и стал устраиваться на ночлег. Идти в комнатку Сирина не хотелось, решил устроиться на продавленном диване, благо в рюкзаке был спальный мешок. Вместо подушки положил свернутую куртку, переоделся в тренировочный костюм и залез в мешок с головой. Сразу стало уютно, совсем как в детстве, когда мама подтыкала одеяло со всех сторон и тихонько напевала что-нибудь по-английски. Он скоро уснул…

Проснулся от тяжкого гула, диван задрожал.

Русов откинул капюшон спальника и услышал частый отрывистый

стук.

«Стреляют?
– ошалело подумал он.
– Учения у них, что ли?».

Стало жутковато, и он выбрался из мешка. Только поставил ноги на пол, качнуло сильнее - на этот раз грохот раздался совсем близко, с потолка на голову сыпанул мусор. Русов кое-как надел ботинки и кинулся к двери, чувствуя противную слабость в коленях.

Едва выглянул в тускло освещенный коридор, как раздался мерзкий визг, и неподалеку из стены брызнуло крошево.

Русов рванул дверь на себя, ручка выскользнула из вспотевшей ладони, и он едва не упал. С трудом удержался на ногах и, захлопнув дверь, закрыл на засов.

И в самом деле, стреляют! То ли целились в него, Русова, то ли случайная пуля. Может быть, охрана перепилась и развлекается стрельбой куда попало? Начальства ведь нет. Тогда надо отсидеться за стальной дверью… Но сердце ныло, вспомнился недавний грохот. Похоже, что одну за другой взрывали именно двери.

Неужели война? Но с кем?

Русов растерянно сел на диван.

…И подскочил: адский вопль пронзил тишину подземелья. Тоска и механическая злоба слились в нем - Русов не сразу понял, что слышит сирену.

Вскоре вой прекратился, а коридор загудел от бегущих ног. Кто-то упал возле двери, вскочил и с приглушенной руганью устремился дальше. Снова остервенело застучали автоматы (Русов знал этот звук, стрелял на уроках по боевой подготовке). Эхо отдавалось в коридоре и казалось, что стреляют со всех сторон.

Внезапно все смолкло. Русов продолжал сидеть, не зная, что делать. Не привык к таким переделкам - жизнь в Кандале была однообразной. Тишина тем временем становилась более жуткой, чем грохот недавней стрельбы. Наконец Русов не выдержал, на цыпочках приблизился к двери и приложил ухо к холодному металлу.

И ощутил ледяной комок в животе, снова предательски ослабли колени.

Кто-то скребся снаружи!

Словно крыса шуршала в подземелье… Или кто-то прилаживал взрывчатку к двери!..

Русов забегал в поисках укрытия - но не нашел ничего подходящего и бросился плашмя за диван, авось укроет от осколков. Чихнул от поднявшейся пыли и затаился. Сердце сильно стучало.

Но время шло, а ничего не происходило. Потом за дверью негромко сказали:

– Евгений, открой.

Русов узнал голос Сирина. Еще немного полежал, потом отряхнулся и пошел к двери. Чувствовал себя по-дурацки: а вдруг это розыгрыш и теперь станет мишенью для насмешек?

Помедлив, открыл дверь.

Сирин не торопился входить. Вид у него был сумрачный, лысина блестела в электрическом свете. В одной руке держал пистолет, а в другой авоську. Смотрел куда-то в сторону.

Русов тоже поглядел туда.

На полу, вытянув руку к стальному косяку двери, лежал человек в камуфляже. Лица не было видно, а вглубь коридора тянулась кровавая полоса.

Русов судорожно вздохнул и с трудом задвигал языком.

– Это наш?.. Я слышал, что кто-то скребется снаружи. Побоялся открыть. Надо помочь, а то истечет кровью.