Око Дракона
Шрифт:
— А если я прохожу через огонь? — спрашивает молодой парнишка в белой тунике с ясными живыми глазами.
— Цель? — строго спросил Учитель. — «Раздели же: земное — и Огненное, а также грубое — и тонкое! Действуй при этом — с величайшей осторожностью, благоговением и разумением! Став Наитончайшим Огнём — познай Небесное! Так свершается Слияние. Затем снова вернись на Землю — и будешь улавливать Тончайшее и иметь силу эффективно преобразовывать несовершенное. Это будет означать, что ты обрёл славу Слияния
— Это Гермес Трисмегист, — прокомментировал слова учителя кудрявый, похожий на ангела мальчик. — Гермес всегда говорил загадками.
— «Загадками» — для тех, кто и не должен был этого понимать. Но мысли его, и то, что они в нас рождают — прозрачны для тех, кто чист умом и в состоянии понять, расшифровать то, что Гермес Трисмегист туда вкладывал, — мягко ответил Учитель. — Что тебе мешает это сделать?
— У меня не один, а много разных ответов, — задорно произнес мальчик, похожий на ангела.
Учитель внимательно посмотрел на него. Да, этот мальчишка так похож на Акинью, младшего брата учителя, у которого в детстве тоже всегда было много ответов на простые вопросы, и эти его ответы всегда забегали вперед события. Молниеносная мысль часто бывала беспощадной, и в сердце его не успевало накопиться тепло, чтобы светиться тем тонким огнем, который не сжигает, но согревает.
И теперь Акинья тоже где-то готовит молодых жрецов, своих учеников, потому что должен это делать. Потому что он тоже — Верховный Жрец, как и Самата.
И их ученики потом так же будут встречаться в огромном мировом пространстве, и так же соперничать за управление Землей, как и он с Акиньей. А порой также будут выходить на свой главный турнир в ночь полнолуния, когда звезды даруют им такую возможность.
И этот кудрявый мальчик, похожий на ангела, тоже будет потом в облике белого Дракона противостоять на турнире такому же мальчику из школы Акиньи, который в облике темного дракона будет доказывать свою правоту другому.
И тот, кто победит, — сможет какое-то время владеть и управлять всеми энергиями, умами, а также котлом безумных идей Земли.
Вдруг Учитель поднял свои глаза и посмотрел прямо в глаза Иванке. Она чувствовала его взгляд, проникающий, казалось, в самое сердце. У нее даже дыхание перехватило.
— О, да у нас гости, — с лукавой улыбкой произнес учитель. — Вот уж не ожидал увидеть наших старших вольнослушателей.
Иванка удивилась, — неужели это он ей? Она оглянулась вокруг. Как она здесь оказалась? И почему никто из сидящих в амфитеатре учеников, не смотрит на нее и не реагирует на слова учителя, обращенные к ней? Словно демонстративно не замечают.
Что-то ее здесь смущало… Что-то, от чего бросало в дрожь.
Она невидима для остальных присутствующих? Она — не такая, как они?
И
«А-а-а-а!» — хотелось ей закричать во весь голос. Но она знала, что нельзя, как бы ей теперь не было страшно! Это ведь был тот мир со своими законами и правилами. Она не может, не должна нарушать законы того мира. Иначе нарушит законы равновесия во Вселенной …или что-то вроде того. А это чревато.
Но каким образом она стала видеть то, что происходит в том мире? Как она попала туда? Почему ее знает Самата? Откуда?
Тут ей в голосу пришла спасительная мысль. В том мире нет запахов, ощущений, шума, звуков. То есть. Нет обычных органов чувств. Есть какие-то другие органы восприятия. Но какие?
…И тут Иванка проснулась. Капли пота выступили на коже. В руке у нее было что-то твердое. Книга легенд народа маару. Такая реальная, твердая, вполне материальная, потрепанная книга, страницы с потертыми краями…
Иванка бросила ее на пол. Книга шлепнулась с довольно громким звуком. Ура!
Она, слава Богу, кажется опять в своем привычном, в этом, настоящем мире.
Так что же такое получается? А что, если ей удается каким-то образом «проваливаться» в тот, параллельный мир? Что эти путешествия каким-то образом стали ей доступны.
Возможно, то, что она раньше считала «снами с продолжением», — на самом деле просто было реальностью параллельного мира? Только там, в «параллельном мире» жизнь проходила без лишних, ненужных эмоций. Почти как в раю.
И еще. Иванка помнит, что там, в том мире всегда было очень тихо: не лаяли собаки, не пели птицы, не шумел ветер в ветвях, хотя все, что она там видела, было так похоже на наш, привычный мир.
В том мире нет звуков.
Пока это было единственное отличие, которое она нашла. Хорошо хотя бы это. Раз посещения того мира стали реальны, значит, есть необходимость как-то разделять эти миры, чтобы не заблудиться.
Вот так вот неожиданно жизнь ее значительно усложнилась.
«А я просила об этом?» — ворчала Иванка, выбираясь из постели.
Набросив белый пушистый халат, пошла готовить кофе, который очень любила в этой, нашей реальности.
Затем набрала Валентина. Он, к счастью, сразу отозвался.