Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы

Валентинов Андрей

Все же капитан решил ехать. Так было лучше, иллюзия дела позволяла на время забыть о неизбежном. Глядя на мелькавшие за окнами автомобиля дома, Ахилло пытался рассуждать спокойно. В конце концов, еще не все потеряно: он жив, здоров, свободен и даже вооружен. Надо быть совершенным фанатиком или полным дураком, чтобы, подобно кролику, ждать приближения удава. Вчера он поступил верно и не поехал с Седым, но капитана хорошо учили, он знает, как прятаться, как менять внешность, доставать документы. Он может перейти границу, затаиться... Будут, конечно, искать. Большой Дом бросал на поиски таких беглецов все силы, не спасали ни опыт, ни осторожность. Этим летом пытался скрыться нарком Украины Успенский – инсценировал самоубийство, одновременно пустив слух, что собирается бежать в Чехословакию, а сам залег на «дно» где-то в Сибири. Не помогло! Выследили, доставили в Столицу... Но ведь были другие, удачливые. Ведь скрывается уже который год неуловимый Владимир Корф!

...И все-таки, это тоже не выход. Бежав, Ахилло станет изменником – настоящим, а не «липовым». И тогда в последний свой час он не сможет честно смотреть смерти в глаза...

В Теплом Стане царила странная тишина. Коридоры были пусты, даже охраны стало поменьше. Очевидно, в эти дни здесь произошло нечто важное, и теперь все решили слегка перевести дух. Невольно зашевелилось любопытство: что тут было? Новый эксперимент Тернема? Впрочем, спросить было некого, да никто и не собирался отвечать на подобные вопросы. Уже знакомый Михаилу капитан госбезопасности предложил присесть и долго объяснял, какие именно бумаги требуются, как их писать и в скольких экземплярах. Ахилло кивал, прикидывая, что работа может занять целый день. Тот, похоже, понял и, усмехнувшись, достал из толстой папки готовый комплект – документы какого-то зэка, уже оформленные по всем правилам. Оставалось поблагодарить, пообещать никому не рассказывать и направиться в свой кабинет, дабы приняться за дело.

...Все это время Михаила не покидала одна и та же мысль: если за ним приедут из Большого Дома, то будут ли брать прямо на объекте или «коллегам» придется сторожить у входа? Последнее, несмотря на безнадежность ситуации, почему-то развеселило: «малиновые» будут мерзнуть под холодным ноябрьским снежком, не решаясь переступить границу чужой «епархии»! Не попроситься ли здесь переночевать, хотя бы в камере Гонжабова?..

Некоторые документы требовались в нескольких экземплярах, и Ахилло попросил принести ему в кабинет пишущую машинку. Печатать пришлось самому, поскольку на каждой бумаге стоял гриф «Совершенно секретно». Работа шла медленно, приходилось следить, чтобы не попасть по соседней букве. Капитан постарался сосредоточиться и даже не услыхал, как дверь начала медленно отворяться...

...В комнате кто-то был. Ахилло провел ладонью по лицу, устало оглянулся...

– Бросайте эту ерунду, Михаил!

Комбриг Волков стоял посреди комнаты в своей обычной серой шинели с саперными петлицами. На боку болталась командирская сумка – краснолицый явно куда-то собрался.

– Я работаю, товарищ комбриг...

Волков покачал головой, придвинул стул и сел рядом. Красная, словно ошпаренная, рука легла поверх бумаги.

– Не валяйте дурака! Приказ о вашем аресте подписан, за вами приедут часа в три пополудни. Решили брать здесь – меньше шуму...

– Спасибо, что предупредили.

Холод сковал руки. Значит – все...

– Не за что! – Волков дернул щекой. – Не изображайте философа, Михаил, у вас плохо получается! Имейте в виду, Ежов почему-то на вас особенно зол...

Ахилло пожал плечами. А если и не особенно? Какая разница?

– И что думаете делать?

Капитан внезапно понял, что краснолицый пришел не зря, не только для того, чтобы понаблюдать за обреченным.

– Вчера мне предложили бежать..

– Коллеги или подполье? – по пунцовому лицу промелькнула усмешка.

– Подполье.

– Отказались? Разумно: стать крысой не лучший выход, как и пуля в висок. Вы контрразведчик, а не гимназист, проигравшийся в карты. Слушайте... Мне придется уехать. Сначала на Дальний Восток, а там и подальше. Я зашел за вами, Михаил!

– Зачем я вам?

Вопрос показался лишним, пустым. Значит, понадобился. Разве дело в этом?

– Будет интересная работа, – комбриг оскалился. – Вам понравится. Это не девочкам иголки под ногти загонять! Собирайтесь, поехали...

– А как же Ежов?

Ахилло вдруг почувствовал, что начинает поддаваться. Это был выход – и куда лучший, чем пуля в висок. Главное – вырваться, переждать страшное время...

– Николай? – в голосе комбрига было легкое презрение. – Да катился бы он к чертям! Его скоро спишут в расход, но до этого он успеет наломать дров. Не беспокойтесь, Михаил, в моем хозяйстве вас не тронут. Если что, обращусь к товарищу Иванову – не откажет. Слыхали о таком?

Ахилло кивнул: слыхал. Иванов, он же Салин, он же Чижиков, он же Коба, он же Сталин... Высоко, летает товарищ Волков!..

– Договорились? – комбриг встал, холодная рука слегка коснулась плеча Михаила. – Тогда собирайтесь, пора...

Ахилло уже хотел было согласно кивнуть, но внезапно замер. Он отказался уйти с Седым – для того, чтобы служить Волкову? Вот значит, чего стоят его принципы. Запахло смертью, и он, Микаэль Ахилло, готов на все...

Михаил тоже встал – теперь они стояли лицом к лицу.

– Прошу прощения, товарищ майор госбезопасности. У меня срочная работа. Если вы не возражаете...

В пустых светлых глазах мелькнуло удивление.

– Вы не умрете героем, Михаил! Даже если прострелите себе висок, они найдут вас и на том свете.

Горло пересохло. Ахилло понимал, что краснолицый говорил правду.

– Знаю... И все равно – с вами не хочу. Уходите!

Их глаза встретились, на миг Михаилу стало холодно, словно его обдало ледяным ветром, но Волков первым отвел взгляд:

– Как хотите, капитан. Что ж, каждому свое...

Дверь захлопнулась, Ахилло рухнул на стул и закрыл глаза. Он чуть не поддался. Но Михаил понимал: достаточно сделать лишь шажок, пусть самый маленький, а дальше придется идти до конца. А что там, в конце, он знал...

...Уже полгода Ахилло искал неуловимого Генриха, раскинувшего агентурную сеть по всей Столице. Осторожный разведчик не оставлял следов, арест отдельных агентов не мог разрушить всей паутины. Но летом 36-го Михаилу, тогда еще лейтенанту, повезло. Захваченный с поличным шифровальщик Генерального Штаба начал давать показания. Резидента он не знал, но среди прочих назвал фамилию одного из завербованных «Ниловым», помощником Генриха. Тот, будучи арестованным, поспешил признаться. Он действительно был связан с «Ниловым», более того, он знал его настоящую фамилию и адрес. Опергруппа помчалась на квартиру, но обнаружила на дверях сургучные печати. Случилось то, что вполне могло произойти в эти месяцы. «Нилов» был арестован, но не за шпионаж, а как «тайный троцкист» и «двурушник». Ахилло, просмотрев следственное дело и узнав, что тот получил причитавший ему «червонец», совершенно успокоился и написал рапорт, прося доставить осужденного в его распоряжение. И только ставя подпись, он обратил внимания на несущественную мелочь. «Нилов» был осужден не просто на десять лет, а на десять «без права переписки». Что это означало на практике, лейтенант Ахилло хорошо знал...