Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы
Шрифт:
За окном промелькнул высокий полосатый шест. Кажется, станция! Поезд начал сбавлять ход, бесконечный лес отступил, сменившись широким гладким пустырем. Будки, металлические фермы, ряды пустых товарных вагонов... Вновь поразила тишина – ни гудков, ни свистка паровоза. Наконец, показался перрон, шеренга солдат в одинаковых темных шинелях, тускло блеснули штыки...
Вагон качнуло, негромко взвизгнули тормоза. Дверь купе медленно отъехала в сторону, на пороге стоял молчаливый проводник. Ника встала. Проводник вежливо кивнул в сторону коридора. Она заторопилась, но, выйдя из купе, удивленно замерла – вагон оказался пуст. Виктория Николаевна быстро сбежала по ступенькам железной лесенки на перрон и оглянулась. Из соседних вагонов выгружались пассажиры. Их было много, но ничто не нарушало тишины. Люди беззвучно сходили на перрон, так же молча шли мимо цепи солдат к пропускному пункту. Еще одна странность бросалась в глаза – все были без вещей, даже женщины не держали в руках привычных сумочек. Ника посмотрела вперед. За пропускным пунктом людей собирали в огромную колонну. Солдаты в темных шинелях с черными звездами на фуражках быстро и четко формировали группы, выстраивая их одну за другой. Чуть дальше за пустырем начинался лес, через который вела широкая грунтовая дорога.
Виктория Николаевна подождала, пока схлынет основной поток, а затем направилась вдоль перрона. Тут только она вспомнила, что не захватила документы. Правда, как Ника успела заметить, пассажиров пропускали без проверки. Осмелев, она пристроилась вслед небольшой группе мужчин и женщин в странных одинаковых робах. Но как только Ника поравнялась с проверяющими, один из них, до этого глядевший куда-то в сторону, внезапно заступил дорогу, глядя на нее пустыми остановившимися глазами. Виктория Николаевна шагнула вперед.
– Извините, мне нужно!..
Звук собственного голоса почему-то испугал. Проверяющий опустил руку, на неподвижном лице промелькнуло что-то похожее на удивление. Двое солдат сняли винтовки с плеч. Проверяющий на мгновение задумался, достал из нагрудного кармана свисток...
– Виктория Николаевна!
Живой человеческий голос прозвучал настолько неожиданно, что она вначале не поверила. Но ей не показалось. Проверяющий сделал шаг назад, на лице вновь проступило удивление.
– Проходите, Виктория Николаевна, вас не тронут.
Солдаты отошли в сторону, и Ника неуверенно шагнула вперед. Человек в темной форме приложил руку к козырьку, вежливо уступая дорогу. Впереди было несколько ступенек. Ника сбежала вниз, оказавшись на пустыре. Слева конвойные строили колонну, подгоняя опоздавших. Справа не было ничего, лишь голый пустырь до самого леса.
– Добрый вечер...
Она обернулась. Рядом стоял высокий старик в темном плаще. Ника вздрогнула от неожиданности:
– Варфоломей Кириллович? Вы? Откуда?
На бледных губах мелькнула улыбка:
– Подумал я, пособить вам должно. Не ошибся?
Виктория Николаевна облегченно вздохнула:
– Спасибо! Я совсем растерялась...
Хотелось тут же спросить обо всем, что довелось увидеть, но она не решилась. Вспомнились слова старика, сказанные на прощание. «Трудно будет, позовите...» Так и вышло. Она действительно просила помощи, правда молча, не сказав ни слова...
Варфоломей Кириллович провел Нику мимо равнодушных солдат с черными звездами на фуражках к небольшому зданию. Возле запертой на замок двери стояла простая крестьянская телега, запряженная неказистой гривастой лошаденкой. Старик кивнул:
– Подвезу вас немного. Идти далеко, да и хлопотно.
– А... нас пустят? – Ника неуверенно поглядела на солдат, выравнивавших выстроившуюся на пустыре колонну. – Меня чуть не арестовали!
– Пустят... – Варфоломей Кириллович ловко забрался на край телеги, взял в руки вожжи. – Тут всех пускают. Дорога широкая, идти легко...
Прибывшие тем же поездом пассажиры уже были выстроены. Солдаты заняли места вдоль и впереди строя, какой-то начальник в такой же темной форме быстро пересчитал своих подопечных, и колонна дружно, без всякой команды, двинулась к просеке. Телега ехала медленно, и Ника смогла разглядеть тех, кто шел под конвоем. Мужчины, женщины, дети, большинство в обычной одежде, кое-кто в уже виденных робах, все без вещей. Все шагали спокойно, не переговариваясь, не пытаясь посмотреть в сторону...
– За что их?
Старик ответил не сразу:
– Как обычно, Виктория Николаевна. Вины у многих и нет.
Ника кивнула. Странно лишь, что никто не думал сопротивляться, не пытался бежать...
– Некуда, – понял ее Варфоломей Кириллович. – В сей лес человеку не попасть.
Лес и в самом деле был странным. Огромные деревья, поросли седым старым мхом, между стволами плавали клочья сизого тумана, земля была покрыта слоем гниющей ломкой листвы. По небу мелькнула тень – огромная стая воробьев беззвучно пролетела над дорогой.
– Воробьи...
Старик обернулся:
– Дивно?
Конечно, стаи серых птиц – не самое странное в безмолвном мире, но Нику удивило именно это. Разве городские воробьи живут в лесу?
– Еллины птиц сих «психопомпами» называли, – подсказал Варфоломей Кириллович. – Не забыли?
Слово показалось знакомым. Да, Орфей рассказывал! Древние греки относились к этим смешным пичугам с большим почтением. «Психопомпы» – проводники душ. Птицы, сопровождающие умерших...
– Значит, все-таки правда! – Ника поглядела в серое тусклое небо и произнесла то, о чем подумала сразу, как только очнулась в сумраке подземелья: – Я... умерла?
Варфоломей Кириллович молчал. Телега не спеша обогнала колонну и теперь ехала по просеке. Слева и справа тянулся лес, такой же безмолвный, затянутый туманом. Нике показалось, что где-то далеко промелькнул небольшой синий огонек, за ним – другой.
– Я... я не думала, что это будет так...
Страха почему-то не было. Он остался где-то позади, далеко отсюда...
– И что вам дивно?
– Поезд, охрана, конвой. Будто и здесь – лагеря!..
Варфоломей Кириллович обернулся:
– Каждый видит край сей по-своему, Виктория Николаевна. Мы ведь и мир Божий по-разному представляем. Вы увидели так, другой – иначе. Не сие важно...
Вновь вспомнилось: «Не знаю, что именно вы увидите...» Товарищ Иванов знал и об этом... Но почему? Ведь Орфей жив!
– Не бойтесь, Виктория Николаевна, – тихо проговорил старик, – не бойтесь...
– Я не боюсь, – поспешила ответить Ника, но все же не сдержалась. – Но я не могу понять. Объясните, Варфоломей Кириллович! Я думала, Орфей... Юра... Он просто болен. Мне сказали, его можно вылечить, я поверила...