Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы
Шрифт:
Наконец ей удалось отбросить с лица край покрывала. В глаза ударил неяркий огонь горящих свечей.
– Ника!
Орфей стоял в двух шагах, руки были скованы наручниками, двое охранников держали его за плечи, третий спешил стать между ними. Да, так и должно быть... Правая рука сжала Рубин, левой она отбросила страшное траурное покрывало и одним движением оказалась на земле.
– Все в порядке, Юра. Тебя обманули, я жива!
Какую-то долю секунды Орфей молчал, затем лицо его дернулось судорогой, и, наконец, на нем отразилось облегчение, невиданное, непередаваемое словами.
– Я жива, Юра! – Ника заставив себя улыбнуться. – Со мною все в порядке и с нашими друзьями тоже...
Юрий закусил губу и усмехнулся в ответ. Растерянность прошла, Орфей вновь стал прежним.
– В порядке? У всех?
Ника поняла. Надо отвечать быстро, пока не перебили.
– Roma locuta, causa finita...
«Рим высказался, дело сделано». Орфей поймет! Юрий на мгновение задумался, глаза блеснули:
– Cognosco stilum romanae!
«Узнаю римский стиль». Он понял...
– Хватит! – в голосе Иванова слышалось столь непривычное раздражение. – Юрий Петрович, убедительно советовал бы помолчать.
Охранники оттащили Орфея в сторону, черная тень дрогнула – товарищ Иванов сделал шаг вперед.
– Ну что ж, Виктория Николаевна, поздравляю с возвращением!
– Благодарю вас, господин Агасфер, – странное прозвище, упомянутое Владыкой, всплыло в памяти.
– И об этом узнали? – голос Иванова стал прежним, спокойным и уверенным. – Вам очень повезло, Виктория Николаевна. Вернулись сами и, как видите, сумели помочь Юрию Петровичу. Признаться, думал, вас придется выручать...
– И уже начали шантаж?
Она все-таки сдержалась. Криком не поможешь, сейчас будет самое трудное...
– Мы еще поговорим... Юрий Петрович, давайте закончим наше небольшое дело. Правила действительно изменились. По некоторым причинам у меня нет больше времени. Итак, сейчас вы напишете текст «мэви-идхэ», после чего возвратитесь в камеру, где спокойно отбудете остаток срока, который уменьшится, как я и обещал, до десяти лет. Надеюсь, мне не надо намекать, что будет в противном случае...
Ника оглянулась. Орфей стоял бледный, неподвижный, и в неровном свете стало заметно, как изменилось его лицо. Он не постарел, скорее высох, острые скулы, казалось, вот-вот разорвут кожу, глаза запали, втянулись щеки. Но он был жив, он снова стал прежним...
– Стойте! – она шагнула вперед, и тут же двое в черном преградили дорогу. – Господин Иванов, правила действительно изменились. Вам нужно дхарское заклинание?
Черная тень молчала. Ника вновь повернулась к Орфею.
– Юра! Последнее слово – «горг», мне его назвал гэгхэн Фроат. Отдай «ключ», это уже не опасно.
– Ника! – Орфей дернулся, но «черные» держали его, не отпуская. – Ты не понимаешь!..
– «Ключ» теперь неподвластен людям, а этого упыря там встретят...
– Ты уверена? – глаза Орловского недоверчиво сузились.
– Конечно! Все в порядке, Юра! Вот увидишь...
– Присоединяюсь к данной просьбе, – Агасфер стоял совсем рядом, неподвижный, в длинном темном плаще. – Закончим это дело, Юрий Петрович...
– Ладно! – голос Орфея прозвучал звонко, почти весело. – Снимите наручники!
Черная тень кивнула. Один из охранников достал ключ, другой положил на каменный постамент лист бумаги и ручку. Орловский размял затекшие кисти и быстро набросал несколько слов.
«Сейчас, – подумала Ника, – пока он будет читать...»
Нужно было несколько секунд, чтобы подойти к Юрию и передать Рубин. Однако Иванов оказался предусмотрителен. Охранник вновь надел Орфею наручники, другие стали между ними, не давая увидеть друг друга. Еще один «черный» подбежал к Агасферу, неся бумагу.
– Так... – слово прозвучало равнодушно, буднично. – Как просто!..
Агасфер поднес листок ближе к черному капюшону, Ника успела заметить длинные, почти по локоть, перчатки. Под сводами зазвучали незнакомые слова: «мвэри... эйсо... идхэ... хоги... ранэ... атурх... горг...»
Еще не зная, что будет дальше, Ника зажмурилась. Вовремя! Даже сквозь прикрытые веки свет показался невыносимо ярким. Подземелье дрогнуло. Послышался странный звук, похожий на смех и, одновременно, на гневный окрик, порыв горячего ветра толкнул, едва не сбил с ног...
...Виктория Николаевна открыла глаза. В часовне все осталось по-прежнему, но черные охранники не стояли, а лежали на полу, закрывая глаза ладонями. Это был ее шанс. Ника бросилась вперед, к Орфею. Оставалось добежать какой-то метр, но тут сильный удар сбил ее с ног. В дверь вбегали новые охранники, спеша заменить тех, кто временно ослеп.
– Удачно... – Иванов словно и не был обескуражен. – Ну, Виктория Николаевна, нам придется объясниться.
Ее подтащили ближе к алтарю. Агасфер стоял рядом – высокий, недвижный, укрытый тенью.
– Вы оказались опаснее, чем я думал. Ну, говорите!..
Сзади послышался крик, шум борьбы – Орфей пытался справиться с «черной» охраной. Ника на миг закрыла глаза. Она не успела. Что ж...
– «Видим дела твои. Остановись. Шлем второй Рубин, третьего – не будет...»
В протянутой ладони кровавым огнем засветился камень. Агасфер молчал. Секунды тянулись, прошла минута, две...
– И что вам обещали за это? – в голосе звучала злая насмешка. – Жизнь? Свободу? Неужели вы не знаете, Виктория Николаевна, что гонцов, несущих злые вести, ждет беда?