Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
– Николай!.. – тихо проговорила она.
Девушка вновь оглянулась и попыталась выйти из машины. Келюс поспешил помочь.
– Ольга, все в порядке, – зашептал он, стараясь, чтобы не слышали люди в штатском. – Все в порядке...
– Да, конечно, – шевельнула губами она. – Вы живы, Николай, а значит, все в порядке... Вас давно арестовали?
– Я не арестован, – удивился Лунин, но тут же в голову пришла простая мысль: что если это игра? Гэбэшники получат документы, а потом... Он оглянулся – тезка Николай курил, отвернувшись в сторону и делая вид, что происходящее его не касается.
– Поговорим потом, – вздохнул Келюс. – Сейчас нас отвезут к Лиде...
Он подошел к тезке Николаю и тронул его за плечо. Тот обернулся.
– Мне нужен телефон...
Художница ответила почти сразу.
– Лида, – волнуясь, заговорил Николай. – Это я, Лунин. Ты дома одна?
– Нет, – удивилась та. – Дома родители, как раз сейчас приехали. Куда ты пропал? Я звонила...
– Потом расскажу, – перебил Келюс. – Я скоро подъеду. Позвони сейчас по телефону...
Ничего путного не придумывалось, и Николай назвал номер Стародомской.
– Скажешь, что я у друзей. У очень хороших друзей...
– Николай! – Лида начала что-то понимать. – Если эти козлы... Мой сосед – журналист из «Вестей», могу его позвать...
– Если я через сорок минут не приеду вместе с Ольгой, зови. Попроси отца спуститься с ключами от гаража.
Он отдал трубку гэбэшнику, ободряюще махнул рукой девушке и сел в машину.
– На проспект Мира? – поинтересовался тезка Николай, заводя мотор. – Ну почему сразу «козлы»?
Николай пожал плечами. Верить конторе, в которой служил его тезка, не приходилось.
Машины остановились прямо у подъезда, где жила курносая художница. Келюс, подождав, пока Ольга выйдет из машины, подал ей руку и не торопясь направился к подъезду. Отец Лиды, в наскоро наброшенном костюме и шлепанцах, уже ждал. Николаю так и хотелось ускорить шаг, даже побежать, но усилием воли он заставлял себя идти спокойно, не оглядываясь. Он понимал, что стрелять в спину им не станут, но перевести дух смог лишь, когда, передав ключи, отец художницы закрыл за собой дверь подъезда. Как выяснилось, Лида успела выдумать целую историю о предстоящем туристском походе, для которого Лунину срочно понадобилась хранившаяся в гараже спиртовка.
Гэбэшники между тем даже не смотрели в его сторону, чем-то негромко переговариваясь. Келюс ожидал, что тезка пойдет с ним в гараж, но тот, на миг обернувшись, лишь кивнул и продолжил разговор со своим коллегой. Лунин понял, что для них, как и для него самого, очевидна простая истина: деваться Николаю действительно некуда.
Вскоре он вернулся, неся многострадальный «дипломат». Его тезка включил свет в машине, бегло просмотрел папки, затем, не говоря ни слова, кивнул и достал бланк с несколькими печатями. Вслед за этим гэбэшник извлек из внутреннего кармана ручку и быстро заполнил бумагу.
– Распишитесь, Николай Андреевич, – предложил он. – Это останется у вас.
Келюс не стал возражать. Тезка Николай отдал документ и поблагодарил за помощь органам безопасности. Руки, впрочем, друг другу пожимать не стали. Гэбэшник, сопровождавший Ольгу, сел в свою машину, а тезка Николай на несколько секунд задержался и, быстро оглянувшись, шепнул:
– Если хоть немного дорожишь ею... Да и своей башкой тоже... Действуй, как я сказал. А в общем, козел ты, Лунин!
Келюс кивнул, подождал, пока машины уехали, а затем поднялся к Лиде. Девушка уже ждала его, шепнув, что Ольгу сейчас лучше не трогать – ей дали успокаивающее и уложили отдохнуть.
– Ну и хорошо, – устало кивнул Николай. – Я отдал им документы, Лида. У меня не было выхода...
– Козлы! – привычно вздохнула курносая. – Но ты правильно сделал, может, хоть теперь отцепятся. И... у тебя ведь остались копии!
Лунин кивнул, хотя в этот миг менее всего хотелось думать о партийных секретах.
Келюс уже надевал туфли, когда в прихожую вдруг вошла Ольга.
– Вы уже уходите, Николай? – голос ее еле заметно дрогнул. – Мы... мы даже не поговорили...
– Отдыхайте! – попытался улыбнуться Лунин. – Вам ведь за эти дни пришлось хлебнуть!..
– Меня уже арестовывали, – светлые глаза девушки на миг потемнели. – Это страшно только в первый раз... К тому же сейчас меня никто и не оскорблял, не грозил штыком, не обещал расстрелять брата и сестер... Зато они говорили о вас. Будто бы вам грозит страшная опасность...
– Да какая там опасность, – махнул рукой Келюс. – Кому я нужен? Правда, пришлось отдать бумаги этим, бином... товарищам.
– Из-за меня? – губы девушки внезапно дрогнули. – Николай, я вам очень благодарна... Это не те слова, но вы, надеюсь, поймете... Но я знаю, что такое война. Эти бумаги были вашим оружием, из-за них вы рисковали жизнью!..
– Из-за них погиб дед, – спокойно ответил Лунин. – И еще другие люди, я их даже не знал... Из-за них погиб Михаил Корф... Хватит крови, Ольга! Если эти проклятые документы помогли вам выйти на свободу, значит от них есть хоть какая-то польза. И... Завтра мы поговорим, вам надо уехать...
– А вы? – тихо спросила девушка, и голос ее вновь дрогнул.
– Пока останусь. Нам нельзя уезжать вместе, это опасно для вас и для меня...
– Да, конечно, – кивнула Ольга. – Сейчас вы скажете, что мы обязательно увидимся, но мне слишком часто приходилось прощаться с людьми и никогда не встречать их вновь...
Валерий позвонил на следующий день. Лунин, не называя имен, велел бородачу встречать девушку послезавтра. Оставалось достать билет до Симферополя, но тут помог отец Лиды, и к следующему вечеру к отъезду было все готово.
Они простились наскоро в квартире у художницы – Лида и ее родители, начинавшие догадываться, что речь идет не о туристском походе, настояли, чтобы Николай на вокзал не ехал. Проводить девушку взялся отец Лиды вместе с соседом-журналистом, здраво рассудив, что безопаснее лично проводить свою странную гостью.