Окончательная смерть
Шрифт:
– Да все и всегда давалось тебе, – будто и не слыша его продолжал брат. – Каждый раз! В Париже ты был аристократом, когда я почему-то обычным мясником. Когда мы вошли в Польшу ты был уже лейтенантом, а я только обычным старшиной. Даже здесь, ты майор, а я только капитан.
– Это смешно, Джако, – Карл начал раздражаться. – В Париже я был чумным доктором. И пахал, как проклятый. Второй раз, из-за моего якобы происхождения нас чуть не растерзала толпа. Великая Отечественная… что-то я не думаю, что тебе хотелось поднимать людей за собой в каждую атаку. И вообще, что тебе не хватало, брат? Я же все и всегда делил с тобой!
– А я не хочу, чтобы со мной
Он чуть успокоился.
– Я вписался во все это, чтобы найти возможность убить тебя, – снова холодно и жестко сообщил Джако. – Там, когда вы первый раз убили его. Когда поняли, что он проклят и возродится. Тогда я стоял рядом с вами и давал эту чертову клятву на крови. Чтобы просто дождаться момента!
Вот оно! Вот ради этого стоило слушать все это! Карл с трудом сохранил лицо. Он вспомнил. Вспомнил все того же подростка, лежащего на земле. Прямо в пыли улицы Экса. Чуть скорчившегося и жалкого. Из живота Энрика торчал меч. Его, Карла, любимый клинок. Вспомнил Май. Еще совсем молоденькую. Ведь тогда ей было всего четырнадцать. Вспомнил, как она чуть поморщилась, проливая на рану убитого свою кровь. Как следом это сделал Мон, и сам Карл. И да, четвертым был Джако. Потом Май говорила какие-то слова, шепотом, речитативом. Заклятье на крови. Карл мало что понимал, он только очень боялся за нее. Потому что магия отнимала у нее все силы. Когда Май закончила обряд, то просто потеряла сознание. Карл успел подхватить ее и… И все. В следующий раз он очнулся во Флоренции недалеко от дома алхимика.
– Джако, ты совсем не меняешься, – устало заметил Карл. – Столько лишних слов… Ты остался, чтобы убить меня. Но почему тогда тянул так долго? Только не надо говорить, что не было другой возможности.
Брат вызывал в нем раздражение и какое-то неприятное, почти брезгливое чувство жалости. Как это часто бывало раньше. Что-то в Джако всегда было не так. Карл подумал, что ему как-то не хочется умирать от руки такого человека.
– Дело не в возможности, – увлекшись, брат почти совсем опустил оружие. – Дело в другом. Ты даже не заметил этого, да? Тебя ранят из раза в раз. Это часть вашей обычной схемы. И каждый раз Май бежит тебя спасать и трясется над тобой. А сколько раз ты сам вытаскивал Мона из передряг и штопал его раны? И ты даже не заметил, что ни разу такого не было, чтобы кто-то из вас умирал. А этого никак нельзя допустить. Потому что мы смертны, Карл. Все мы вчетвером. Если кто-то из нас умрет, это будет конечная смерть. Чего вы так желаете Энрику, хотя раз из раза не можете достичь. Мне понадобилось время, чтобы уточнить аккуратно именно этот нюанс. И вот теперь мне реально наплевать, что случится со мной, после того, как я разнесу тебе выстрелом голову. Я подожду, и в следующий раз буду с ними вместо тебя. Но ты не воскреснешь.
Карл понимал, что сказанное сейчас братом более чем ценно. Но вот так не вовремя… Надо сначала спасти самого себя, а уж потом думать. Если останется чем.
– Отлично, -наигранно равнодушно заявил он. – И сколько еще ты собираешься трепаться? Ты машешь оружием, толкаешь речи. Ты в своем обычном репертуаре, Джако. А ведь все дело в том, что тебе просто не хватает мужества убить брата.
И Карл уставился ему в глаза. Четко, холодно и с вызовом. Джако поднял оружие, вытянул руку с пистолетом вперед. И замер. Кард подумал, что оказался прав. Брату не так-то просто убить. Ведь он никогда и не убивал. Джако поднял вторую руку, вцепился ею в рукоять пистолета. Так точнее. С двух рук. Кард продолжал играть и с ним в гляделки. Он знал одно: в последний момент, перед выстрелом, на который брат все-таки решится, Джако зажмурится. Тогда есть шанс.
В палате висело молчание, атмосфера была напряженной, если не сказать гнетущей. Карл боялся, что не выдержит первым. И тогда он просто решил поторопить события.
– С тобой одни проблемы, брат, – язвительно сообщил он. – Давай по команде, а то вообще не решишься. Пли!
Джако вскрикнул от злости. И… выстрел прозвучал. Только у двери. Кто-то снаружи вынес пулей замок. Брат дернулся. Пистолет чуть отклонился в сторону. Карл использовал этот момент, что бы просто запустить в брата подушкой.
Когда летящий предмет взмыл в воздух, Джако все же тоже выстрелил. Просто по инерции, не ожидая какого-либо нападения или вообще движения. Подушку разорвало, перья облаком зависли перед лицом несостоявшегося убийцы. Карл, пользуясь случаем, скатился с кровати. План был прост: добраться до стула и долбануть им брата. Возможно, при этом, он все же схлопочет пулю, в какую-нибудь из важных частей тела. Но они в больнице. Шанс на спасение велик.
Пока он полз до стула, Джако успел в слепую всадить в кровать еще две пули. А потом кто-то от открывшейся настежь двери выстрелил в самого Джако. Брат вскрикнул от боли, но именно в этот момент Карл добрался до стула и каким-то образом умудрился метнуть предмет мебели в свихнувшегося родственника. И даже попал. Потому что Джако рухнул вместе со стулом вниз все в том же безумном хороводе перьев.
– Полный сюрреализм, – устало прокомментировал все это Карл, тяжело поднимаясь с пола.
– Полный дебилизм, – раздраженно поправил его Павел Семенович, убирая оружие.
Глава третья
1.
Все успокоилось где-то через час-полтора. Пока в палате работала бригада полицейских, и суетились врачи, Карл лежал на кровати и изображал сильно раненого и утомленного человека.
Наконец, все успокоилось.
– Можешь прекратить этот цирк, – буркнул ему Павел Семенович, присаживаясь на новый стул, принесенный кем-то из заботливого персонала. – Давай поговорим, Карле.
Карл тут же открыл глаза, устроился удобнее и выдал то, о чем думал последние несколько минут.
– Я вас не помню, – честно сказал он. – Не в Эксе, не потом…
– В этом вашем Экс-ле-Бен, я никогда не был, – заявил ему начальник убойного отдела. – Да и во Франции в целом. И вообще, ко всей этой вашей шайке-лейке не имею ни малейшего отношения.
– Тогда почему? – поинтересовался суховато Карл. Нет, в целом, он был благодарен за спасение. Но вот вопрос: какова будет цена?
– Потому что три года назад Кирилл спас мне жизнь, – устало вздохнув, уже совсем другим немного грустным тоном пояснил Павел Семенович.
– Да, я знаю, – посчитал нужным известить его бывший Кирилл. – Тогда была перестрелка. И вы несколько увлеклись. И потому высунулись голову из укрытия, чем хотел воспользоваться один из преступников. И у меня был выбор: ваша голова или мое плечо.