Оковы для ари
Шрифт:
— А ты всё никак не подохнешь, — шорох шагов и похожий на шипение голос.
Тальден покачнулся, но не упал, остался стоять на коленях. Хоть отдал бы всё на свете, чтобы подняться на ноги перед Игрэйтом Хентебесиром.
Родовая магия ползла за ним следом, напоминая ржавчину, поражающую земную поверхность. Подвластная приказу Огненного, она расстелилась вокруг дракона. Вздыбилась хищно, ослепляющим куполом смыкаясь вокруг Ледяного. Запечатывая в себе Скальде и его непримиримого соперника.
— Слишком самоуверенный, слишком… слабый. — Игрэйт глухо рассмеялся, и Скальде почудилось, будто совсем близко закаркало вороньё, уже готовое слететься
Вскинув голову, он увидел искажённое злобой и торжеством лицо кузена.
— Это чья угодно сила, но только не твоя, Игрэйт, — выдавил из себя хриплое.
— Моя, не моя — теперь уже не имеет значения. Ты проиграл, Скальде. Про-иг-рал. — Огненный склонился над тальденом. Прошептал, намеренно растягивая слова, наслаждаясь каждым мгновением своего триумфа и беспомощностью стоящего перед ним на коленях кузена: — Я думал сначала вырвать из твоей груди сердце и преподнести его твоей ари… Ну то есть моей элири. Теперь уже.
Ледяной дёрнулся. Ярость, которую прежде никогда не испытывал, хлестанула по сердцу вместе с ядовитыми словами Хентебесира. Князь не позволил ему сдвинуться с места, удержал, с силой впившись пальцами в рану на плече. От прошившей тело боли в глазах потемнело, и Скальде понял: ещё немного, и он потеряет сознание. Лишь ненависть к двоюродному брату удерживала его в реальности.
В реальности, из которой он не имел права уйти.
— А потом я подумал… Это слишком банально. Лучше преподнесу ей тебя всего целиком. Вернее, то, что от тебя останется после знакомства с моим огнём. Что скажешь, Скальде? Так будет более впечатляюще. Брошу тебя к её ногам. Пусть плачет, пусть захлёбывается слезами. Умирает от боли, но умереть по-настоящему я ей не позволю. Нет, нет, нет… — издевательски покачал головой Его Светлость. — Если и отпущу, то очень-очень нескоро.
Огонь подступал, сжимаясь вокруг ледяного дракона смертельной удавкой. Огненные змеи ползли по земле, оставляя на выжженном дотла покрове чёрные шрамы. От едкого дыма слезились глаза, и раскалённый воздух отравлял своим ядом.
— А потом… этой ночью… Мы с твоей Аней останемся наедине и как следует развлечёмся, — шёпот стал ещё тише, превратившись в заговорщицкий, доверительный, но даже не взирая на гул в голове, Скальде слышал каждое слово. Они пульсировали в висках, отдавались внутри бешеными толчками и ненавистью, которая обжигала сильнее любого пламени. — Не могу обещать, что буду с ней нежен. Эта шлюха не заслуживает моей нежности. Но уверяю, со временем она привыкнет к боли и, возможно, даже начнёт получать удовольствие. В любом случае, сегодня я буду слушать её стоны и мольбы. Снова, — яд, втекающий в него с каждым словом. — И снова. И никто не поможет твоей маленькой, беззащитной ари. Ведь ты к тому времени уже подохнешь, Скальде. Сдохнешь сейчас.
На какое-то мгновение, мимолётное, быстротечное, перед глазами возникло лицо иномирянки. Девушки, перевернувшей его мир с ног на голову. Показавшей ему, что такое настоящие, сильные, всепоглощающие чувства.
Научившей его чувствовать.
Дым проникал всё глубже, травил его, заставлял мутиться рассудок. Но ни боль, ни хлынувший к нему огонь были не способны выжечь из сознания образ девушки с прозрачными голубыми глазами. Улыбкой: открытой и ясной. Полной жизни и любви, которую она ему подарила.
«Приятно, когда мужчина оказывается у твоих ног. А вы-то небось привыкли к наоборот», — воскресло в воспоминаниях их первое свидание. Алиана уверенно стояла на коньках, а он бесславно распластался на скользком льду. Девушка весело улыбалась и протягивала ему руку, чтобы уже в следующую секунду оказаться в его объятиях.
Сейчас к нему тянул руки Игрэйт, направляя на него разрастающееся, растекающееся по земле пламя. Дикое, яростное, покорное воле своего безумного хозяина. Словно посаженный на цепь голодный зверь, оно рвалось к ледяному дракону, шипело и рычало, готовое наброситься и растерзать. Уничтожить не только его, но и девушку с чистыми, как небо над Храмом Весны, голубыми глазами.
— Прощай, братец. Надеюсь, ей понравится мой подарок.
Скальде зажмурился, ощущая на коже обжигающее пламя, и, превозмогая боль, ослепившую, оглушившую, на миг выбившую из разума все чувства и мысли, сам потянулся к этому смертоносному огню. Сейчас, как никогда в жизни, желая покорить чуждую ему стихию. И, если в ней и погибнуть, то только вместе со своим извечным соперником, Игрэйтом Хентебесиром.
Нет ничего страшнее ожидания и осознания собственного бессилия, когда только и можешь, что стоять изваянием и вглядываться, вглядываться в непроглядную мглу. Несколько раз я порывалась спуститься по крутому склону — меня не пускали. Получив категоричный ответ, принималась убеждать стражников в необходимости поспешить и выяснить, что стало со Скальде, а они в ответ как заведённые долдонили одно и то же:
— Мы не имеем права вмешиваться. Таков закон.
И старейшины, пряча волнение за маской холодной невозмутимости, которую так любили на себя навешивать, им глухо поддакивали.
— Разберусь я с вашими законами и порядками, — пообещала воинственно, мысленно посылая к таграм и свою охрану, и этих упёртых старикашек.
Где-то вдалеке разгоралось пламя, приглушаемое завесой тумана. Накрапывал дождь, напитывая воздух сыростью. Она пробиралась под накидку, просачивалась сквозь ткань платья и нижнюю сорочку. Проникала сквозь поры, обдавая плоть холодом. Но вместо того чтобы замёрзнуть, я вся пылала. И чем больше распускалось внизу огненных цветков, тем сильнее жар плескал на щёки и в венах вскипала кровь. Я не могла сдержать дрожи, была не в силах оставаться на месте.
Продолжать мучиться от неизвестности.
— Вы должны что-то сделать! — в отчаянье закусила губу.
— Ваша Лучезарность, мы бы с радостью бросились на защиту наследника, но это его битва, — покачал головой эррол Корсен. Спешно отвёл глаза, напоровшись на мой красноречивый взгляд.
— Продолжай верить. Не отчаивайся, — прошептала Ариэлла, сильнее сжимая мою руку в своей.
Алиана тянула шею, привставала на носочках, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь мутную хмарь, которую я уже готова была проклясть, вместе со всем этим далеко не белым светом, если она сейчас же не отступит и не покажет мне Герхильда.
Дождь усиливался, но был не способен погасить колдовской огонь. Унять пожар в моей душе.
— Смотрите! Там! — вдруг послышалось откуда-то сбоку.
Свидетели жестокого поединка как по команде ринулись к самому краю обрыва, вонзились взглядами в ползущие по земле клочья тумана, зашумели возбуждённо, заметив не человека — лишь размытую мглою фигуру, приближающуюся к подножию горы. А за ней по земле волочилась такая же неясная тень, и, сколько ни пыталась, я не могла разобрать, который из противников вышел из схватки победителем. Скальде? Игрэйт? Треклятый туман, как назло, всё густел, становясь непроницаемым и снова скрадывая от нас магов.