Окруженец
Шрифт:
Часа полтора было тихо, но потом все пошло по-другому. За время скитаний по лесам у меня резко обострился слух, поэтому я, задолго до появления карателей, обнаружил их присутствие. Схватил бинокль — все точно, идут голубчики. Я повернулся и тихо окликнул капитана:
— Идут, Вань. И идут осторожно, словно опасаются чего-то. Значит так, в близкий контакт не вступаем. Сейчас немного постреляем, и ходу!
Так мы и сделали, выпустили по две очереди и рванули на север. Немного отбежали, снова постреляли, и немцы, похоже, двинулись за нами. Но, конечно, не все. Пока они там разберутся возле островка, пройдет еще немного
А тем временем со стороны островка донеслась яростная стрельба. Вот это уже отлично, немцы схлестнулись друг с другом. Невероятно! Но среди всей этой пальбы Ванька расслышал звук танкового пулемета. Партизаны, во главе с комиссаром, все же не ушли, а продолжали бить немцев. Молодцы, используют любой шанс. Но наши преследователи приближались, и мы стали уходить, временами постреливая для острастки. Немцы двигались осторожно, поэтому оторваться от них для нас не составило никакого труда. Но нам нужно увести их, как можно дальше, поэтому мы их держали, как бы на поводке. Так мы прошли, примерно, семь или восемь километров и решили немного отдышаться. Тут и пришла мне в голову одна шальная мысль:
— Надо с этим кончать, Вань! Надоели уже, хуже горькой редьки!
— С кем кончать, с немцами? А как?
Ванькино лицо даже вытянулось от недоумения, а я осмотрелся и сказал:
— А вот так! Вот за этим выворотком занимаешь жесткую оборону, там позиция отличная. Немцев рыл десять-двенадцать, не больше.
Сейчас я ухожу в сторону, ты подпускаешь погоню, как можно ближе. Я выхожу к ним в тыл, и начинаем войнушку. Понятно?
Капитану эта беготня тоже изрядно надоела, поэтому он произнес, вскидывая руку к шлему:
— Так точно, товарищ командир!
Я насмешливо посмотрел на него:
— Да надень ты пилотку, и комбинезон сними, а то мокрый уже весь, как из парилки. Время есть еще. Ну, я пошел!
Отойдя от Ваньки, я осторожно двинулся навстречу немцам. Ага, идут и гавкают, как псы. Ничего, и на вас волки найдутся, гажье племя! Я хорошенько замаскировался. Крайний немец протопал от меня метрах в десяти. Одиннадцать человек, я не ошибся! Еще немного выждав, я пошел вслед за ними. Но почему молчит Ванька? Пора начинать уже! В это время раздалась Ванькина очередь. Кто-то из немцев упал, но большинство осталось стоять, укрывшись за деревьями и открыв ответный огонь. Они пока еще не разобрались, что им противостоит всего один человек, но очень скоро все поймут, поэтому нужно начинать действовать и мне. Я пристрелил карателя, стоявшего прямо передо мной, а по флангам бросил гранаты. После разрывов все стихло, и стало непонятно, что делать дальше. Наверняка, не все немцы уничтожены, и тоже чего-то выжидают. Задерживаться здесь не входило в мои планы, поэтому я специально обнаружил себя, окликнув Ваньку:
— Капитан, живой ты там?
И тут же укрылся за деревом, полностью. Но ничего не произошло, раздался лишь Ванькин голос:
— Нормально все, Витя! Что делать-то будем?
— Да сам не знаю. Ты немцев видишь?
— Нет, не вижу.
В этот момент до меня донесся какой-то шорох, и я тут же выпустил туда очередь. И снова все стало подозрительно тихо. Что за черт! Какую еще гадость придумали эти оккупанты, неизвестно. Я даже растерялся
— Вань, что это было? И почему они молчат?
— Да не знаю я. Мало ли что у них на уме!
— Ладно, ты пока не дергайся, но смотри внимательно, понял?
— Все ясно!
Я решил использовать уже известный прием, нащупал какую-то корягу и швырнул ее от себя, как раз в середину густого куста жимолости. Снова ничего не случилось. Я медленно поднялся на ноги, рискуя каждое мгновение быть убитым, но готовый моментально упасть на землю. Снова тишина. Какая-то непонятка происходит:
— Вань, видишь меня?
— Вижу, очень хорошо! И кругом все тихо!
— Продолжай наблюдать, а я пошел к ним, проверю, что к чему.
— Смотри осторожней, Витька!
Я бесшумно приблизился к убитым и обнаружил только семь трупов, мгновенно присел и залег. В голову пришло только два объяснения происходящему — или мы окружены, или немцы, просто-напросто, сбежали. В первом случае мы должны давно быть убитыми, но этого не произошло. Значит, надо проверять второе предположение. Я пополз к тому месту, где слышал шорох, но меня остановил Ванькин голос:
— Вить, ну что там? Я тебя не вижу!
— Подожди немного, я сейчас приду, надо кое-что проверить.
Действительно, недалеко я увидел следы — завоеватели уползали с поля боя, как вши. На опавшей листве были заметны капли крови, вероятно, кто-то ранен. Они решили плюнуть на нас и уносить ноги, спасая свою шкуру. Похоже, что они уже далеко отсюда, так что хватит ползать по земле, а то можно и привыкнуть. Я поднялся во весь рост и открыто пошел к Ваньке:
— Капитан, это я! Не подстрели меня ненароком, зачем тебе лишние проблемы. Придется возиться со мной, ведь ты меня не бросишь? Ведь, правда, не бросишь, Вань!
— Да ладно тебе! Что-то ты разговорился не по теме. Давай, докладывай, что там за дела?
Я подошел к нему, уселся на валежину и все популярно объяснил, иногда поглядывая в его сторону. А капитан меня все-таки послушал, скинул и шлем, и комбез. Потом я сказал ему:
— Я пойду убитых посмотрю, а ты прикрой меня на всякий случай. Мало ли что!
Среди трупов оказался и лейтенант, я снова сделал свое «черное» дело — забрал у него документы. Потом собрал все оружие, боеприпасы, кое-какой провиант, пришел к капитану и сложил все трофеи в кучу:
— А с этим барахлом что будем делать?
— Как что? С собой возьмем, не помешает!
— Ну конечно, ты же здоровый, как конь. Вот и тащи! А может тебе тачку какую соорудить? Ты говори, не стесняйся. А себе я возьму только это.
Я отобрал себе запасные магазины, несколько гранат, а провизию разделил на две части. Потом достал карту из планшетки офицера и протянул Ваньке:
— Вот тебе еще довесок! У меня своя есть.
Ванька продолжал сидеть и смотреть на эту кучу железа, а потом начал в ней ковыряться, выбирая боеприпасы. Я сходил к убитым, вытряхнул бывшего офицера из мундира и приволок его за собой. Конечно, мундир, а не немца. Ванька обо всем догадался и уже копал яму прямо под выворотком. Я завернул оружие в мундир, и мы его «похоронили». На дереве возле «могилы» я сделал четыре затески — на все стороны света. Ванька внимательно наблюдал за мной: