Оксюморон

Бестужева-Лада Светлана Игоревна

— Может быть, он эту бирку нашел.

— Возможно. И так удачно нашел, что она полностью совпадает с ФИО в паспорте.

— Значит, бирка поддельная.

— Значит, так. Только смысла в этой подделке я, честно говоря, не вижу.

Я задумалась и «увидела», что смысл все-таки был. Молодой человек, лицо которого я видела нечетко, с такой биркой относительно свободно передвигается по помещениям любого Сбербанка. Не служебным, конечно, а тем, которые для публики. И не просто передвигается, а следит за кем-то из клиентов. Опять же не из

числа тех, кто вносит коммунальные платежи или снимает пенсию с книжки.

Нет, его интересовали люди, получавшие кредиты. Или открывавшие персональную ячейку в банке. Сильно интересовали, до такой степени, что он даже диктовал какие-то сведения на свой мобильный телефон…

— Мобильник при нем был? — осведомилась я у Стаса.

Тот посмотрел на меня в полном недоумении и пожал плечами.

— Этим я не интересовался…

— А ты все-таки поинтересуйся, — не унималась я. — Он вполне мог использовать телефон в качестве диктофона. Круг его знакомых, опять же — по списку контактов. Да что я тебя учу!

— Действительно, — насмешливо прищурился Стас, — чего это ты меня учишь?

— Хочу, чтобы ты быстрее стал полковником и перешел на работу в министерство, — огрызнулась я.

— Похвальное желание. А за идею с телефоном — спасибо. Сейчас все выясним. Покойника-то увезли на вскрытие, а личные вещи остались здесь, в отделении. Вот, по описи действительно числится мобильный телефон, бирка оператора Сбербанка, связка ключей, какая-то квитанция или товарный чек из ювелирного магазина…

Неинформативный, я бы сказала, набор.

Стас нажал кнопку внутренней связи и что-то негромко скомандовал.

— Ночевать ты сегодня на работе собираешься? — спросила я.

— Как получится, — пожал плечами Стас. — Скорее всего, очень может быть. Лялечка после скандала еще не остыла…

— Откуда знаешь?

— А не звонит, — простодушно объяснил Стас. — Не спрашивает, зачем я изгадил ее молодую жизнь и растоптал все лучшее.

— А ты растоптал? — с преувеличенным трагизмом в голосе завопила я.

— Обязательно. Хуже того — изгадил все, что мог, а что не мог — все равно изгадил… Ладно, Марина, это скучная тема. Давай лучше кино посмотрим.

— Про любовь?

— Ага, прямо щас! Будем смотреть, что подсмотрели про любовь видеокамеры.

И как только великие сыщики прошлого обходились без достижений технического прогресса! Метод дедукции — ау! Логические построения — где вы? Даже мой высокопрофессиональный друг забывает посмотреть то, что раньше было записной книжкой, а сейчас представляет собой хитрый гибрид телефона и компьютера, по которому, было бы желание, можно определить даже размер обуви хозяина. Нет, полагаются на беспристрастную объективность электронных систем подглядывания.

Для начала нам предстояло отсмотреть записи видеокамер, скопированных Стасовыми сотрудниками с регистраторов двух магазинов. Камеры ювелирного магазина были расположены так, что место преступления в них попадало, но ничего внятного

разглядеть не удалось. Записи камер магазина электроники порадовали больше. На них мы довольно скоро обнаружили интересовавший нас сюжет: внезапно падающий высокий молодой человек. Стас прокрутил эти фрагменты многократно и на разной скорости, но ничего примечательного не обнаружил. Мне же постоянно мешала какая-то деталь на заднем плане, причем я была почему-то уверена, что эта деталь имеет непосредственное отношение к интересующему нас событию.

Внезапно пришло понимание и я завопила:

— Стоп!

Стас машинально нажал на нужную клавишу и только после этого изумленно спросил:

— Что ты орешь?

— Посмотри сам. Видишь, во втором от тротуара ряду едет мотоцикл?

— Допустим, вижу.

— А выделить и увеличить его можешь?

Стас пожал плечами, но выполнил необходимые действия. И присвистнул сквозь зубы: на не очень четком кадре все-таки безусловно просматривался человек на мотоцикле, едущий вдоль тротуара с вытянутой вперёд правой рукой. И в руке у него было нечто, что вполне могло быть пистолетом с длинным стволом или с глушителем. Все вместе взятое это напоминало лихой цирковой трюк: на приличной скорости, держась одной рукой, палить по движущейся мишени.

— Фигасе… Акробат… — пробормотал Стас. — Надо отдать ребятам-компьютерщикам, пусть поколдуют над этими кадриками… Вытащат какие-либо детали… Но как же он, собака этакая, на ходу две пули всадил точнехонько по назначению, точно рукой вкладывал? Откуда такие снайперы берутся?

— Почему именно снайперы? — усомнилась я. — Может, снайперши?

— В-ряд ли… Фигура у него скорее мужская, — сказал Стас, покадрово проматывая изображение. — Да и не женское это упражнение — стрельба с мотоцикла в движении. Хотя, проверим и эту версию.

Я пристально вгляделась в экран и поняла, что в данном случае нет смысла ввязываться в борьбу за права женщины. Мотоциклистом был, безусловно и безоговорочно, мужчина. Кстати, для того, чтобы определить пол человека, совершенно не нужно обладать какими-то сверхъестественными способностями. Кто угодно с первого взгляда определит мужчина перед ним или женщина. Каким образом происходит это определение — наука пока не смогла достаточно чётко формализовать.

Но лицо мотоциклиста было на самом деле невозможно «увидеть»: шлем тут решительно не при чем, просто как я ни напрягалась, ничего не выходило.

Защита у него, что ли, стоит? Час от часу не легче. Поставить ее сам он не мог. Люди, обладающие таким умением, не берут в руки оружие, тем паче огнестрельное. Редчайшие исключения не в счет. Значит, кто-то ему эту защиту поставил. Кто-то из иерархов, кому помешал как бы скромный служащий Сбербанка, и кто не захотел (или не смог по каким-то причинам) убрать его более тонкими методами. Забавно…

— Нужно посмотреть записи видеокамер автоинспектора, — нарушил молчание Стас. — Тип мотоцикла понятен, а вот подробнее…