Оксюморон
Шрифт:
— У нас теперь инспектора по дорогам с камерами шастают? — изумилась я.
И выслушала очередную лекцию о своей вопиющей технической неграмотности. «Автоинспектор» — это система, которая, помимо всего прочего, умеет распознавать автомобильные номера, формировать видеоархив и базу данных (время, дата, направление проезда, номер) и сопряжена с базой данных на десятки миллионов записей.
До чего дошла техника… Как говорил в таких случаях один известный литературный персонаж, «а вы изволите, толковать про пятое измерение». Интересно, случаи телекинеза и телепортации это чудо тоже фиксирует? С нее станется…
— Вот и посмотрим… если повезет, — закончил лекцию Стас. — Все в одном флаконе: и распознание номера, и поиск его в базе, и фиксация времени проезда.
— Красиво жить не запретишь, — философски заметила я. — Скоро эти ваши камеры начнут брать взят… пардон, штрафы за нарушение правил дорожного движения и люди с жезлом на дорогах вымрут, как динозавры.
— Уже.
— Вымерли? — ужаснулась я.
— Уже фиксируются нарушения и по номеру выписывают квитанции о штрафе. Так что ты на своем уродце поосторожнее езди: инспектора-то, может, только посмеются, а технику не рассмешишь.
— Ладно, ищи свою чудо-камеру с ее видеофильмом… — начала было я.
Но меня прервал звонок мобильного телефона. Что самое интересное: не моего и не Стаса. Звонил мобильник убиенного несотрудника Сбербанка, до которого — телефона, а не убиенного — у господина подполковника никак не доходили руки.
— Ага! — зловеще-радостно сказал Стас. — На ловца и зверь бежит… точнее, звонит. Сейчас начнем распутывать этот клубок по ниточке.
Он взглянул на дисплей и улыбка сползла с его лица. А телефон все звонил и звонил. Маленький серебристый «Нокия» — такой настойчивый.
— Что случилось, Стас? — испуганно спросила я.
Стас поднял на меня недоуменно несчастные глаза и сказал:
— Понимаешь, это номер телефона Лялечки…
Телефон перестал звонить так же внезапно как и начал.
Глава третьяДевичьи глупости
В том, что молодому мужчине звонит молодая женщина нет ничего особенного. Но если данная молодая женщина замужем за совсем другим мужчиной… В принципе, ни законом, ни медициной такие звонки тоже не возбраняются, но… Но для моего друга сам факт знакомства таинственного убитого гражданина с Лялечкой был громом среди ясного неба. Я восприняла это менее трагически, поскольку давно чувствовала, что умную и светлую голову Стаса украшает — увы! — старое как мир украшение — рога. Не исключено — достаточно ветвистые.
Стаса, тем не менее, было жалко. Правда, оставалась еще надежда на то, что звонок — чисто деловой: молодой человек мог при жизни быть парикмахером, визажистом, стилистом, дизайнером, гинекологом, наконец. Мало ли в каком специалисте, точнее, в его услугах нуждается молодая, привлекательная женщина, которой целыми днями решительно нечего делать. Но у покойника не спросишь, а Лялечка, разумеется, скажет, что…
Да что угодно скажет, кроме правды. И Стас ей в очередной раз поверит, потому что хочет верить, во-первых, и потому, что абсолютно убежден: никому, кроме него, не нужна женщина с таким, мягко говоря, непростым характером, и что без его, Стаса, опеки она погибнет если не немедленно, то уж точно на следующий же день.
Но Стас все-таки не зря в сравнительно молодые годы дослужился до подполковника. Он достаточно быстро собрался, отмел в сторону ненужные эмоции, вызвал одного из своих сотрудников и приказал ему найти по данному конкретному телефону все, что только возможно. Список абонентов, детализацию звонков и так далее и тому подобное. Причем сделать все это в режиме «очень быстро», а еще лучше — немедленно.
— Станислав Григорьевич тут работы на неделю! — взмолился сотрудник.
— Двадцать четыре часа, — холодно отрезал Стас. — Не спи, не пей, камни ешь, но завтра к восемнадцати часам у меня на столе должен лежать детальный отчет. Ладно, пусть это будет файл в компьютере, распечатку я так и быть сам сделаю. В морг звонили?
— Звонили. Вскрытие только что закончилось.
— Результаты?
— Обещали прислать завтра.
— Опять завтра! — вспылил вдруг Стас. — Известно хотя бы, какие пули поймал наш клиент?
— Они не сказали…
— Вы не спросили! — рявкнул Стас. — Ладно, иди, занимайся телефоном. Кого-нибудь еще привлеки себе в помощь, если понадобится проверять другие номера…
— Ну, Станислав Григорьевич, опять же упремся в ФСБ…
— Это уже моя печаль. Свободен.
Стас закурил Бог знает какую по счету сигарету и стал нажимать на кнопки телефонного аппарата. Судя по всему, ночевать дома он не собирался. Значит, мне предстояло сделать выбор: скрасить своему другу ночное бдение и посильно помочь в работе или тихонько смыться, а помогать уже на расстоянии. Мне ужасно хотелось встретиться с Лялечкой и посмотреть в ее ясные глаза, только я еще не понимала, правильно это будет — или все-таки не совсем.
— Если тебе надоело, можешь ехать домой, — внезапно произнес Стас, точно прочитав мои мысли. — Мне еще тут работы — до фига и больше. Не говоря уже про все остальное.
— А помочь? — нерешительно осведомилась я.
— Успеешь. Точно, подруга, езжай к себе. Я сейчас злой и неласковый.
— Хорошо, поеду. Но ты мне свистнешь, когда я тебе понадоблюсь?
— Я о тебе подумаю, — ехидно ответил Стас. — Согласно твоим же рекомендациям.
Действительно, злой. Я же не виновата в том, что «слышу» его мысли обо мне. А если чуть-чуть напрягусь — то и не только обо мне.
Честно говоря, меня в этом раскладе больше всего интересовала Лялечка. Убитый мог оказаться кем угодно, только не «дамским мастером», лично мне такие прецеденты в криминальной истории неизвестны. А вот в том, что он был любовником беспомощной и скандальной девушки, я не сомневалась ни на секунду. Интересно, кем он ей представился, где они встречались и почему вообще она с ним связалась. А рассказать обо всем этом могла только Лялечка собственной персоной.
Следовательно, надо выманить девушку на встречу и раскрутить на разговор по душам. И то, и другое — дело нехитрое. Главное держать себя в руках при встрече и беседе и не попытаться превратить Лялечку в лягушку или неведому зверушку. А в том, что подобное желание у меня возникнет, я тоже не сомневалась.
Уже возникало — и не только такое.
Пока я выкатывала машину со стоянки, пока ехала в сторону своего дома, думала не столько о преступлении, сколько о Лялечке. Точнее, внушала ей совершенно дикую идею: позвонить мне и попросить совета в сложившейся ситуации. Будь я нормальной женщиной, то, естественно, оказалась бы последней, к кому Лялечка бы обратилась. Но я — не нормальная.