Октавия
Шрифт:
И здесь впервые за все время заговорил Пабло. Молодым хриплым голосом он велел Рикардо выбросить в окно все автоматы.
Осторожно, чтобы не нарваться на автоматную очередь, Рикардо открыл окно и выбросил стволы. Примерно секунду снаружи слышалась стрельба, потом она стихла. Рикардо подобрал оставшиеся автоматы и выбросил их.
Белла приводила Крисси в чувство, пока Карлос развязывал ее.
– Что случилось?
– ахнула Крисси.
– У тебя был обморок, - сказала Белла.
– Пабло пристрелил Эдуарде Они только что выбросили автоматы.
В мутных, покрасневших
Но Пабло все еще держал в руках автомат. Он ткнул дулом в спину Беллы и кивнул головой, указывая на лестницу.
– Выходите.
Ей пришлось поддерживать Крисси, когда они спускались по лестнице. Крисси казалась совсем хрупкой, должно быть, она похудела на несколько килограммов. Пабло, все еще сжимая в руках автомат, направился к двери. Белла обернулась к ним.
– Это ловушка, ты выстрелишь мне в спину.
Пабло покачал головой.
– Зачем ты застрелил Эдуардо?
– Чтобы он не застрелил тебя, - сказал Пабло.
– Он должен был это сделать. Он не мог сдаться, как остальные. Для него это был вопрос чести. Он младший брат Хуана.
Пабло открыл дверь и швырнул свой автомат на траву.
– Спасибо, - сказала Белла, - я скажу им, что ты спас нам жизнь.
Он криво улыбнулся, отступил назад и, шутливо отдав честь, вывел ее на траву.
На какой-то момент ее ослепил солнечный свет, а потом мир предстал перед ней с необыкновенной четкостью. Перед ней расстилались пятьдесят метров пересохшей травы. Слева от нее сваленные в кучу, как бирюльки, лежали автоматы. За травой начинались деревья и мешки с песком.
Было совсем тихо. Никого вокруг не видно. Слева залаяла собака.
Медленно и неуверенно Белла пошла вперед, поддерживая спотыкающуюся и дрожащую Крисси, которая вся напряглась от страха перед возможной пулей.
Теперь она была в нескольких метрах от тени, отбрасываемой деревьями, и она еще раз убедилась, насколько серьезно организована операция: собаки на поводках, бронированные автомобили, телекамеры, машины скорой помощи, толпы полицейских. Дойдя до мешков с песком, она упала в объятия поджидавшего их полицейского и почувствовала грудью серебряные пуговицы его кителя. Из-за мешков с песком их обеих тянула в укрытие, казалось, сотня рук. Потом ее окружили, замелькали фотовспышками, зажужжали камеры. Внезапно появился Ласло, и она с трудом узнала его. Она его помнила по-кошачьему гибким, загорелым, в экзотичном белом костюме. Теперь же он был смертельно бледным, небритым. Лицо осунулось от переутомления, глаза покраснели, на скулах ходили желваки.
– О, Ласло, - простонала Крисси и, кашляя и всхлипывая, упала в его объятия.
– Все в порядке, малыш, - дрожащим голосом говорил он, - все кончилось. У тебя все наладится. Ты теперь в безопасности.
Через ее плечо он встретил взгляд Беллы.
– Теперь все в порядке, - механически повторял он.
И тут, словно собака, долго не видевшая хозяина, к Крисси метнулась фигура, оттащила ее от Ласло, целуя ей руки, лицо и бормоча:
– О, дорогая, любимая, любовь моя единственная.
Это был Руперт.
– У тебя все в порядке? Ты не ранена?
– спрашивал он, разглядывая ее.
Крисси начала и смеяться, и плакать.
– У меня все нормально, но я так ужасно, так гнусно себя вела.
– Нет, нет. Ты моя, ты самая замечательная.
Белла отвернулась, чтобы не расплакаться. Рядом с ней был Ласло, и она страшно стеснялась. В какой-то момент толпа толкнула его, и он крепко прижал ее к себе. Она почувствовала его мокрую от пота рубашку и толчки его сердца. Потом она отошла в сторону. Вокруг было столько народа, а она такая грязная и вонючая, и волосы такие безобразные. Она так часто представляла себе эту встречу, а теперь не могла ничего сказать, из-за того что боялась сказать слишком много. Она выпалила только:
– Крисси больна. Ее надо срочно отправить в больницу.
Она закачалась, и Ласло подхватил ее. Потом толпа окружила ее и люди стали поздравлять их с освобождением. Какой-то старший полицейский чин в фуражке пробился к ней через толпу.
– Слава Богу, вы в безопасности. Что там произошло?
– Все в порядке, - ответила Белла, - они выбросили все автоматы.
– Они все живы?
– Трое живы. Эдуардо убит. Его застрелил Пабло, потому что он собирался нас убить.
– Вы сейчас можете ответить на несколько вопросов?
– спросил инспектор.
Белла кивнула.
– Но думаю, что Крисси спрашивать не надо. Ей нужен врач.
– А как себя чувствует моя звезда?
– сказал ей кто-то на ухо.
Белла резко повернулась и увидела такое знакомое веснушчатое лицо Роджера Филда.
– О, Роджер, - проговорила она, и, теряя над собой контроль, всхлипывая, бросилась ему на шею.
Глава двадцать третья
Они с трудом пробирались через толпу. Фотографы непрерывно щелкали затворами, журналисты напирали, но полицейские сделали для них проход, и вскоре она, Ласло и Роджер укатили в полицейской машине.
Всю дорогу она сидела, вцепившись в Роджера и не в силах унять дрожь, все еще безнадежно стесняясь Ласло, сидевшего рядом с ней. Присутствие в машине двух полицейских усиливало ее неловкость.
Молча смотрела она в окно на красоту, которую еще недавно не надеялась снова увидеть, - на райскую зелень деревьев, на цветы шиповника, свисавшие гирляндами с береговых откосов, на луга, пестревшие золотистыми лютиками. Каждый раз, когда навстречу им проезжала машина, она отшатывалась от стекла. Она еще никак не могла привыкнуть к тому, что на нее уже никто не наводит дуло автомата.
– Как там в труппе?
– спросила она Роджера.
– О тебе сильно беспокоились.
– Я и сама беспокоилась, - смех ее был уже довольно уверенный. Она полуобернулась к Ласло.
– Диего в порядке? Он с тобой связался?
Ласло кивнул.
– А его жена и ребенок?
– Они прилетают завтра или послезавтра. Я поднял на ноги всех нужных людей на Грейт Ормонд-стрит, за ними будет самый лучший уход.
– О, я так рада, - она все еще не могла смотреть ему прямо в глаза.
– У тебя с этим трудностей не было? Ты не был против того, что я ему это обещала?