Октавия

Купер Джилли

Ей вдруг показалось, что все очень просто. Как только она вернется в Лондон, то сразу разыщет Ласло и все с ним выяснит.

Сходя с поезда, она была очень пьяна. Спотыкаясь шла она по платформе, обходя носильщиков и едущие навстречу тележки с багажом. С большим трудом ей удалось найти телефонную будку.

В квартире Ласло на Мэйд-Вейл после первого же звонка сняли трубку. Но это был не Ласло, а кто-то, похожий по голосу на полицейского.

– Он в конторе, - сказал голос, - а кто это говорит?
– Белла не отвечала.
–

Кто говорит?
– повторил голос с некоторой настойчивостью.

Белла положила трубку и набрала номер конторы Ласло, где ей сказали, что он на совещании и спросили, кто звонит. И тоже довольно настойчиво. Белла положила трубку.

Тот факт, что Ласло находится где-то в Лондоне, уже значил многое. ?Я до него доберусь?, - решила она.

В такси она попыталась немного поработать над своей внешностью. Ее платье было все еще мокрым от дождя, щеки пылали огнем, глаза сверкали. Ей удалось наложить тени на один глаз, но потом ей это надоело, и она кончила тем, что вылила на себя остававшиеся во флаконе духи и стала репетировать, что ему скажет.

Такси трижды сбивалось с пути, но наконец остановилось у большого и высокого серого здания. Над морем котелков Белла прочитала надпись ?Братья Энрикесы?.

– Эврика!
– крикнула она, выскочив из машины и вбежав через парадные двери в здание.

Красивая рыжеволосая секретарша посмотрела на нее с ужасом.

– Вы кого-то ищете?
– спросила она, приходя в себя.

– Только Ласло Энрикеса, - ответила Белла, одергивая намокший подол.

– У вас назначена встреча?

– Нет, но мне страшно важно его увидеть, - Белла старалась не выдать голосом нарастающего отчаяния.

Секретарша, впервые уловив испарения джина, скользнула своими холодными голубыми глазами по животу Беллы.

– Ах, черт возьми, я не беременна, и ни капли - если вы это имели в виду.

Из лифта вышел мужчина в униформе швейцара. Секретарша кивнула ему.

– Эта… м-м-м… особа настаивает на том, что ей надо видеть мистера Ласло.

Швейцар посмотрел на Беллу и заволновался.
– Господи, это же мисс Паркинсон, не так ли?

– Да, да. Мне надо его видеть, вы не можете меня выставить, - голос ее истерически зазвенел.

Вдруг открылась соседняя дверь, и из нее вышел краснолицый мужчина, который сказал:

– Ты можешь прекратить эти пререкания, Хейвуд?

– Сэр, это мисс Паркинсон, - сказал швейцар.

Белла кинулась к краснолицему и, потеряв самообладание, всхлипнула:

– Пожалуйста, пожалуйста. Мне надо видеть Ласло. Вы должны мне помочь.

Потом сквозь сигаретный дым она увидела за его плечом в глубине помещения длинный полированный стол и два ряда розовых, почтенного вида лиц, а в конце одно - бледное. Сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди. Это был Ласло.

– Белла, - загремел он, вставая и направляясь к ней.
– Где тебя носило? Тебя половина Лондона ищет.

– Я уехала в Йоркшир, но там лил дождь, и я вернулась..

Она почувствовала слабость и пошатнулась. Ласло поддержал ее.

– Ты пьяна, - сказал он обвинительным тоном.

– Ужасно, ужасно пьяна и ужасно, ужасно тебя люблю, - пробормотала она и упала ему на руки.

Глава двадцать шестая

Первое, что она увидела проснувшись, были ярко-алые обои. Она вздрогнула, зажмурилась и снова открыла глаза, увидела строй щеток для волос и ряды костюмов в гардеробе. Ни у кого в мире не было столько костюмов. Она снова в старой квартире Ласло.

Поднявшись с постели и чувствуя слабость, она встала на ворсистый ковер. На ней была черная пижама, чересчур для нее большая. Она поспешила в гостиную. Ласло сидел в кресле, потягивая шампанское, и смотрел по телевизору скачки. Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Я чувствую себя отвратительно, - сказала она и смущенно замялась.

Он встал, заглушил звук телевизора и что-то налил ей в стакан.

– О, я ничего не могу пить.

– Помолчи и выпей.

Она послушалась, а потом, пробормотав, что ей надо почистить зубы, бросилась в ванную.

Когда боль в голове немного утихла, она стала вспоминать, что произошло вчера. Вернувшись в гостиную, она тихо сказала:

– Мне очень жаль.

– О чем это ты?

Так вломиться к тебе в кабинет… Я сделала что-нибудь ужасное?

– Ты перед всем советом директоров объявила о своей страстной любви ко мне, а потом погасла как свечка.

– О, Боже! Они были шокированы?

– Онемели от удивления. Со времени перехода на метрическую систему такого потрясения они не переживали.

– А п-п-потом что было?

– Потом я привез тебя сюда.

– Который теперь час?
– пробормотала она.

– Минут десять четвертого. Я как раз собирался смотреть забег в три пятнадцать.

– Мне очень жаль, что я оказалась в твоей постели и… все прочее. А куда делась моя одежда? Я имею в виду, мы с тобой?..
– она сделалась пунцовой.
– Ну, мы с тобой?..

– Нет. Ты была мертва для всего света, а у меня никогда не было склонности к некрофилии.

Он уже над ней смеялся.

– Я этого не перенесу, - удрученно проговорила она, шаркая по ковру.
– Я не собиралась так скверно себя вести или влюбляться в тебя. Это совершенно не входило в мои планы. Особенно, когда ты, наверняка, только и думал, как от меня избавиться и поскорее укатить в Париж на свидание с Ангорой. Вся моя любовь и все надежды - все это оказалось бредом собачьим.

Ласло расхохотался.

– Белла, дорогая, тебе надо отучиться заглядывать в чужие письма. Это было письмо Ангоры ко мне, а не мое к ней.