Октоберленд
Шрифт:
— После смерти Даппи Хоба люди Габагалуса ищут способ уменьшить свои убытки. — Овери Скарн понимающе улыбнулась и села на край контейнера. — Когда «Шахты Бульдога» искали Бульдога в Габагалусе, мы узнали об этих товарах и сделали предложение. Теперь мы — единственный торговый агент во всех доминионах, имеющий связи с этим континентом на той стороне Ирта.
— И что вы узнали о Бульдоге? — с надеждой спросил Поч. — Он мой друг. Он мне помог после Завоевания. Он показал мне, как снова стать сильным после пыток у Худр’Вра.
— О Бульдоге? —
— Точнее сказать, сомневаешься, что будешь предпринимать усилия его найти. — Маркграф с презрением скрестил руки на груди. — Тебе слишком удобно в кресле главы «Шахт Бульдога», чтобы возвращать компанию прежнему хозяину.
— Вы получили, что хотели, маркграф. А я — что мне хотелось. — Она гордо задрала подбородок. — Но это не я изгнала Бульдога на Темный Берег. Он туда отправился сам.
— Но теперь, когда у вас есть торговые отношения с Темным Берегом, вы же можете его там найти?
— Торговые отношения? — Ротик Овери Скарн округлился в беззвучном смехе. — Вряд ли можно так сказать. Даппи Хоб настоял, чтобы существование Ирта скрывалось от обитателей Темного Берега. И до сих пор его народ в Габагалусе отказывается открывать эту тайну. Образцы вывезены незаметно.
— То есть украдены?
— Благодаря преимуществам Чарма, наши корабли очень быстро маневрируют у Темного Берега. Нас так редко видят, что тамошние люди понятия не имеют, кто мы. А те, кто замечал наши воздушные корабли, не догадываются, что они видели. Они называют наши корабли неопознанными летающими объектами. Мы анонимны.
— Значит, мы могли бы послать экспедицию на поиски Бульдога?
— Могли бы — но не станем. — Она встала, упершись костяшками пальцев в контейнер. — Маркграф, содержимое этих контейнеров произведет революцию в жизни Ирта. Посмотрите, что у нас есть. — Она подняла крышку одной из коробок и показала прочные синие штаны. — Очень прочная и легкая ткань. Называется «джинсы». — Она подняла ботинки с рубчатой подошвой. — А это — беговые туфли, «кроссовки». И не только для бега — для ходьбы. Примерьте. Больше вы никогда не будете носить эти стучащие сандалии. — Она выбросила наружу охапку джинсов и кроссовок и потом вытащила еще одну коробку с выпуклой линзой на одной стенке. — А вот это просто восхитительно.
Она поставила коробку на диван, обитый драконовой шкурой, и подключила свисавший сзади шнур к жезлу силы, примотав колдовской проволокой. Выпуклая линза засветилась вихрем искр. Овери Скарн сунула какой-то картридж в гнездо под линзой. И почти сразу появилось изображение: взмыленные музыканты извлекали громкие звуки из каких-то инструментов.
— Концерт! В ящике!
Поч снял очки и прищурился на экран, где играла музыка из другого мира. Потом сочувственно покачал головой, вспомнив Милых и опасность, грозящую им.
— Скарн, ты кое-что важное забыла. У нас война. Тролли могут напасть в любой момент.
— Ах да! Тролли, огры и гоблины. — Она наклонилась, порылась на дне ящика и достала чармострел, только очень маленький: ствол его был не длиннее карандаша. — Вот наш ответ на гоблинскую войну. Огнестрельное оружие! Это вам, маркграф. Автоматический пистолет тридцать восьмого калибра. Да не смотрите вы так недоуменно — механизм очень простой. Давайте я покажу вам, как он действует.
4
УЖАСНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Нетте в черном облачении убийцы взлетела на выщербленную кирпичную стену, протянула руки вниз, схватила свою спутницу за запястья и втянула к себе наверх. Они вместе спрыгнули с другой стороны.
Н’драто, убегая в переулок, увидел их руки, взметнувшиеся над головой в прыжке. Он знал, что на сестру нападать не стоит. Поэтому он вспрыгнул на побитый мусорный ящик, схватился за деревянный водосток крыши рабочего общежития, у которого только что застал их врасплох, и влез наверх.
На фоне ночного неба с паутиной звезд и планетным сиянием он полез на крутой скат. Деревянные планки трещали и раскалывались под его тяжестью. Секунды — и он оказался на вершине здания. Между дымовыми трубами и тросами колдовской проволоки он залег, глядя вниз на песчаные улицы и мощеные переулки, — сеткой наброшенные на поселок лесорубов. Это был чудесный район для того, кто хочет спрятаться: рядом ночные джунгли, куда можно было сбежать, и ни одной пары параллельных улиц, зато много двориков, садов, заросших травой пустырей и трущоб, где можно скрыться — но не от мастера-убийцы.
Н’драто заметил свою дичь. Женщины пробирались по деревянным мосткам между складом мебели и столярной мастерской. Он спрыгнул с высокой крыши и воспользовался инерцией, чтобы переброситься через дорогу на кирпичный парапет склада. Крадучись, он пошел вдоль здания, и по дренажной канаве нырнул в переулок поближе к своей сестре и к Джиоти. Когда они вышли из-за угла, сверкнул его клинок.
Нетте поймала оружие быстрым контрприемом, зажав лезвие меж двух кожаных перчаток, и разоружила его — именно этого он и ожидал. Пока ее руки выворачивали у него кинжал, он сделал ей подсечку сзади, бросив на камни мостовой. Завершая неуловимый поворот тела, он схватил Джиоти сзади за штаны и дернул к себе на колени, достаточно близко, чтобы уколоть в сонную артерию отравленной иглой.
Но не успело острие войти в горло, как он увидел незнакомый профиль — плоский нос и угловатую челюсть другой женщины. Он замешкался, и рука Нетте в перчатке успела поймать его за запястье и вывернуть иглу. Незнакомка с отчаянным криком вскочила.
— Где она? — заорал Н’драто, ловко освобождаясь от захвата сестры, и вопрос этот исчез позже, чем сам убийца. Н’драто скрылся в темноте переулка, и только тень от света планет лежала там, где только что был он.
Нетте вскочила на ноги, улыбаясь, и пакет глаз тритона оказался у нее в руках, будто из воздуха.