Оладья гнева
Шрифт:
Я оделась, привела в порядок свои спутавшиеся кудрявые волосы и насыпала еды для Оладушка. Было почти шесть, поэтому позавтракать я решила прямо в закусочной.
Солнце еще не встало, и хотя на небе виднелись отдельные полоски света, пляж был полностью темным. У меня уже вошло в привычку брать с собой небольшой фонарик, который теперь освещал мой путь по песку. Волны бились о берег, но в остальном все было тихо и спокойно.
Через пару минут я вышла к набережной, тускло освещавшейся фонарями. Фонарик в моей руке уступил место ключам, и я вошла в закусочную. В основном зале было темно: виднелись только тени и неясные очертания, но с кухни шел свет, и я без труда нашла выключатель. Через окно выдачи я увидела Ивана, который уже вовсю работал. Я махнула ему рукой в знак приветствия. Наверняка он был здесь уже пару часов, заготавливал тесто и начинки для блинчиков и омлетов, которые мы совсем скоро будем подавать нашим посетителям.
Я прошла в свой кабинет, но в мыслях осталась с Иваном. Не так давно его помощница уволилась, потому что собралась вместе со своим женихом переезжать в Колорадо. Теперь Ивану частенько приходится работать сверхурочно, чтобы дела в закусочной продолжали идти как прежде. Каждый день он приезжал примерно к четырем утра, а когда я уже заканчивала свой рабочий день – днем или ранним вечером, – он все еще оставался на кухне.
Иван никогда не жаловался, но очевидно, что долго с такой нагрузкой он не продержится. Когда помощница Ивана уволилась, Джимми начал подыскивать ей замену. Прямо из больницы – с помощью Ивана – Джимми выбрал трех кандидатов и сказал мне провести с ними собеседование. Собеседования были назначены на завтра.
Я бросила сумку на пол возле письменного стола и опустилась во вращающееся кресло. И что мне делать с этими собеседованиями? Отменить? Или перенести на другой день? А может, все-таки провести?
Я откинулась на спинку кресла и потерла лоб. Я понятия не имела, что с закусочной будет дальше, но закрывать ее сейчас нельзя, а Ивану нужна помощь. Так что я решила, что собеседования все-таки проведу, а как дальше пойдут дела – посмотрим.
Приняв это решение, я вышла из кабинета, собираясь подготовить основной зал к открытию закусочной. Странно и грустно осознавать, что Джимми никогда здесь больше не появится, но привычные утренние заботы меня немного отвлекли и даже успокоили. Тут с кухни вышел Иван. Смотрел он на меня сердито.
– Я думал, тебя сегодня не будет, – сказал он своим суровым голосом.
Непонятно, то ли Иван был недоволен, что я пришла, то ли он сказал это просто так.
– Мне нужно чем-то занять себя, – ответила я, держа в руках салфеточницу, полную салфеток.
Его темные глаза на мгновение впились меня, и мне стало неловко. Затем он кивнул и ушел обратно на кухню. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Я постаралась как можно быстрее взять себя в руки и вернулась к своим делам.
Через полчаса приехала Ли. Она забежала внутрь через главный вход. Под глазами у нее залегли темные круги.
– Машину так и не починили? – спросила я, когда она захлопнула за собой входную дверь, не пускавшую внутрь холодный сухой воздух.
– Грег говорит, надо менять аккумулятор, – ответила Ли, имея в виду своего мужа.
– Это плохие новости. – Я, как и все, прекрасно знала, что ремонт машины обходится дорого, а про Ли и Грега, судя по всему, нельзя сказать, что они купаются в роскоши.
Ли отправилась в заднюю комнату, на ходу снимая с себя куртку. На мгновение мне показалось, я заметила слезы в ее карих глазах. Обеспокоенная, я поставила на стол бутылку с сиропом и пошла следом за ней.
– Ли, ты как? – спросила я. Ли засовывала куртку в свой шкафчик.
Слезы полились из ее глаз, сама она опустилась на ближайший стул и закрыла лицо руками. Я бросилась к ней и, положив руку ей на спину, спросила:
– Что такое? Ты из-за Джимми?
Ли издала протяжный, сбивчивый вздох, подняла на меня лицо и, утирая слезы, проложившие следы на ее щеках, ответила:
– Не совсем.
Ли взяла бумажный платок из коробки, стоявшей на подоконнике, и попыталась стереть размазавшуюся тушь. Нижняя губа у нее дрожала, но она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Я ждала, что же она скажет.
– Шериф думает, это я убила Джимми.
– Что? – воскликнула я, совершенно огорошенная этим заявлением.
– Бред.
Последнее слово донеслось откуда-то из-за моей спины, и от неожиданности сердце у меня ушло в пятки. В дверях стоял Иван. Его огромная фигура занимала все свободное пространство, а лицо выглядело еще более сердитым, чем обычно.
Ли смахнула новую слезинку смятым платком со следами туши.
– Шериф так не считает. Он сказал, что у меня есть мотив и обстоятельства тоже были подходящие.
Я взяла стул и села рядом с Ли.
– Но это же глупость какая-то.
Иван кивнул в знак одобрения.
– Шериф сказал, что Джимми завещал нам с Иваном по пятьдесят тысяч долларов.
– Так он думает, ты убила Джимми из-за денег? – вопрос Ивана прозвучал громогласно, на всю комнату. Как и он, я не верила своим ушам.
– Я не убивала его! Клянусь! – В глазах у Ли были слезы и отчаяние.
– Мы тебе верим, – сказала я, поглаживая ее по спине. Затем моя рука замерла, как только я осознала, что именно сказала Ли. – Шериф считает, что у тебя были и мотив, и подходящие обстоятельства? Но ты ведь провела все утро в закусочной.
– Я же опоздала.
– Помню, но ты ведь отводила детей в сад. Наверняка тебя там видели.
– Я поздоровалась с кем-то из родителей, но дело не в этом. В промежутке между садом и закусочной меня никто не видел.
– Пешком оттуда минут пятнадцать. Не думает же Джорджсон, что этого времени хватило, чтобы убить Джимми? К тому же машина у тебя не на ходу.
– Я дошла не за пятнадцать минут, а за полчаса. И я могла сама посадить аккумулятор, чтобы потом сказать, что в тот день я была без машины.
Иван еле слышно выругался, и я полностью разделяла его точку зрения по поводу такой версии следствия. Ли смахнула еще одну слезу.
– И Грег не может подтвердить, что аккумулятор сел уже утром, потому что он ушел раньше того, как я попыталась завести машину.