Олег Верстовский — охотник за призраками
Шрифт:
Почему-то безумно захотелось увидеть другую семью рядом с какой-нибудь замызганной девяткой — располневшую тетку в китайском пуховике, ее обрюзгшего мужа, орущего пацана. Чтобы слышался русский ядреный мат. И невыносимая тоска сжала сердце — хотелось упасть на этот ровно уложенный американский асфальт и разрыдаться, проорать, как я ненавижу эту страну и хочу вернуться в Россию.
С неимоверным трудом подавив предательскую слабость и дрожь в коленях, я подхватил чемодан и направился в зал ожидания. Проходя мимо троицы, приподнял шляпу. И мать семейства расплылась в улыбке, сильно накрашенные глаза радостно сверкнули — она явно меня узнала. Девчушка
Зал ожидания снаружи напоминал огромного, плывущего в морской глубине, ската, а внутри — ни дать, не взять космический корабль. Футуристический дизайн — красные ковровые дорожки и плавные изгибы верхних ярусов, широкие белые лестницы, место которых было явно во дворце. Убегающий куда-то вверх и падающий волной бетонный потолок.
Наткнувшись взглядом на информационно табло, торчащее по центру, я остолбенел. Нет, мой рейс не отменили. Но выходило, что полёт будет продолжаться больше десяти часов. Ё-мое, я матерно выругался себе под нос. Пока не объявили посадку, надо купить что-нибудь почитать. Иначе со скуки можно помереть.
Побродив по зданию, я обнаружил, наконец, магазинчик, торгующий мелочевкой — сувенирами, книгами, косметикой. Он не назывался Duty Free Store, но цены там не кусались. Впрочем, я никак не мог привыкнуть к тому, как мало стоили товары в пятидесятых. Приобрел пару книг об истории Мексики, англо-испанский разговорник. Русско-испанского, конечно, не нашлось, да и лишний раз привлекать внимание подобным приобретением не хотелось.
Выставленные тут же на стенде свежие бестселлеры, заставили улыбнуться, залив душу теплой волной, словно в толпе незнакомцев я заприметил родные лица. «Над пропастью во ржи» Сэлинджера, «Марсианские хроники» Брэдбери, «Я, робот» Айзека Азимова, «Объявлено убийство» Агаты Кристи, «Старик и море» Хэмингуэя и, конечно, «Отныне и во веки веков» — роман, который вернет славу Фрэнку Синатре, когда он снимется в экранизации и получит своего Оскара. Но поразмыслив, решил не рисковать с незнакомыми именами, и взял томик с рассказами Раймонда Чандлера и Рекс Стаута.
Поднялся наверх в кофе шоп, окунувшись в нежно щекочущий ноздри аромат кофе и свежей сдобы. Поразился продуманному и необычному дизайну. Идущая полукругом, белая матовая стойка. Рядом на ножках, напоминающих джазовые трубы, табуреты с треугольными округлыми спинками. Овальные столики в зале и стулья на блестящих дюралевых ножках. Я заказал кофе, сэндвич и донатсы (американские пончики) — кольца с тающим во рту кремом под слоем разноцветной глазури — ярко-жёлтой, розовой, белой.
Присев за столик, выложил пару книг, но открыть не успел. Машинально прислушался к яростному спору двух мужчин. Один из них, моложавый блондин, судя по выправке военный, доказывал, что авиалайнер Супер Кони (Супер Локхид Констелейшен) лучше, чем Дуглас DC-6. А его темноволосый собеседник, чем-то напоминающий братца Кролика из мультфильма о Винни-Пухе, сутулый, тощий и нескладный, объяснял, что у DC-6 лучше двигатели, они меньше потребляют топлива и вообще надежней.
— О, а вы кажется, Стэнли? — воскликнул вдруг радостно светловолосый мужчина. — Кристофер Стэнли?
Я кивнул.
— Какая встреча! — он расплылся в довольной улыбке. — Собираюсь голосовать за вас. Ваша программа впечатляет. А вы как считаете, какой авиалайнер лучше использовать TWA?
— Думаю, — я на миг растерялся, но меня озарила мысль: — Будущее за реактивными самолетами. Турбореактивными. Они скоро вытеснят поршневые. И мы сможем летать раза в
Мне ещё ни разу не удавалось использовать свои знания из будущего. По крайней мере, сейчас, я смог это сделать. И получил восхищенное одобрение.
— О-о-о, — протянул «братец Кролик» уважительно, поправил очки в черной оправе на переносице жестом героя мультика. — Вы разбираетесь в авиации? Я рад. Джеральд Флауэрс, — он протянул мне руку. — Да, мистер Стэнли, читал ваши статьи. Пишете вы великолепно. Золотое перо Америки.
— Я тоже рад встрече, мистер Стэнли, — пришлось пожать руку и блондину, хотя он представляться не захотел.
Было чертовски приятно купаться в лучах славы. В России моя известность быстро иссякла. Фильм Верхоланцева блокбастером не стал, ну а роль мужа кинозвезды Миланы Рябининой сильно раздражала меня. После того, как один из гламурных писак обозвал меня «мистер Рябинин», я так разозлился, что чуть не начистил этому мудаку физиономию. Остановило меня лишь то, что журналюга отличался слабым здоровьем и хилой внешностью.
В Штатах меня знали не только, как мужественного репортёра, который смог выбраться из страшной тюрьмы Синг Синг, разоблачить коррупцию в офисе окружного прокурора, уничтожить банду, грабившую банки. Но и как молодого, энергичного и амбициозного политика, кандидата от демократической партии. Джозеф Шепард не скупился на рекламу: на страницах популярных журналов Life, Look, Redbook появлялись восторженно-хвалебные статьи обо мне, с портретом на обложке. И, разумеется, «Новое время» постоянно печатало мои статьи. Главред «Проныра» Сэм смирился с мыслью, что я покину журнал ради кресла конгрессмена и, скорее всего, займусь политикой. Но старался выжать из меня все соки.
Объявили посадку на мой рейс и, пребывая в великолепном расположении духа, вместе с остальными пассажирами, я направился по проходу, огороженному металлическим столбиками, с висящими между ними цепями, к авиалайнеру.
Судя по уникальному трёхкилевому хвосту, лететь нам предстояло именно на Супер Кони или Супер Локхид Костелейшен. У входа в салон нас встречала очаровательная стюардесса в небесно-голубой форме TWA — приталенном жакете, обтягивающей юбке-до колена, и шапочке со значком компании.
Место мне досталось у иллюминатора, что, конечно, меня обрадовало. Правда, пока я видел лишь серые бетонные плиты, и часть крыла. Выложил на откидной полочке стопкой книги, которые решил прочесть в полёте, хотя больше всего хотелось просто поспать. Но, увы, в жёстком кресле удобно не устроишься. А ведь некоторые трансатлантические перелеты занимали почти сутки — восемнадцать часов! Как пассажиры это переносили, даже представить страшно.
Наконец, взревели моторы, самолёт дернулся, плавно пробежал по взлетной полосе, набирая скорость. Несколько минут мучительного ожидания. Отрыв. И я отстегнул ремни и с удовольствием расслабился.
— А вы Стэнли? Кристофер Стэнли? — сиплый голос заставил меня повернуть голову.
Мой сосед, немолодой мужчина в сером костюме, сшитом, видно, у хорошего портного, но так давно, что продержаться на узких и сутулых плечах хозяина ему удалось лишь из-за высокого качества. Сильно отвисшие многослойные мешки под глазами. Печальный осуждающий взгляд. Будто я был виноват в чем-то. Например, в том, что мой сосед состарился раньше времени. Именно такое ощущение производила его внешность. Удлиненное лицо, потемневшая, сморщенная кожа, Складки на шее с выступившими синими жилами. Хотя густые русые волосы, бороду и усы седина почти не тронула.