Олигарх с Большой Медведицы
Шрифт:
– Это краска, – повторил Белоключевский.
– Я вижу.
– Утром в «Новостях» сказали, что перевернулась цистерна с голубой краской, на каком-то там километре. Ты не запомнила? Мы вместе смотрели.
Лиза покачала головой. Ничего она не помнила.
– Цистерна перевернулась рядом с поворотом на Рощино. «Хонда», если она была в Рощине и потом возвращалась, обязательно должна была заехать в краску. Другой дороги оттуда нет, только по МКАД. У него испачканы колеса, значит, в краску он въехал. Значит, в Рощине он был.
– Господи, –
Димка, ты уверен?!
Белоключевский показал ей палец, вымазанный голубой краской. Джип медленно полз по снеговой луже в ледяных грязных берегах.
– На днище и на брызговиках ничего не осталось. Холодно, и со снегом и льдом все отвалилось. А на колесах…
– Значит, Вадим там был?!
– Видимо, был.
– Значит, это он в нас стрелял?! Белоключевский искоса посмотрел на нее.
– Я не знаю. В нас стрелял профессиональный киллер, это точно. Муж твоей сестры может быть профессиональным киллером?
– Нет! – крикнула Лиза. – Конечно, нет!
– Кроме того, машина, – продолжал Белоключевский задумчиво, – машина была другая. Или он ее припрятал где-то и именно на этой другой вернулся в Москву? Или… или топил меня не он? Напарника к тому времени он сжег в овраге. Может, был кто-то третий?
– Нет, – отрезала Лиза, – их не может быть два десятка.
– Не десятка, а всего трое, – поправил Белоключевский.
– Нет, Дим, это вряд ли. И вообще я не верю, что Вадим…
– Веришь ты или нет, а «Хонда» этой ночью в Ро-щине была, Лиза! Это факт.
– Это не факт, а просто следы голубой краски! А вдруг он к любовнице ездил той же дорогой? Или еще куда-нибудь?! И тоже по МКАД?..
– Это слишком невероятное совпадение. Или что? У него любовница за городом? Или в каком-то спальном районе?
– Я понятия не имею, где у него любовница! Мне надо позвонить Дуньке.
– Подожди, – попросил Белоключевский. – Сейчас позвонишь. Ты мне скажи лучше, только не торопись, подумай. Зачем он мог к тебе поехать? Ну, что ему могло быть от тебя нужно? Только ты о другом думай, ладно? Не о том, что он приехал тебя убивать и чуть не убил, а о том, что он твой родственник, хоть и бывший. Хоть и противный. О чем вы с ним разговаривали, когда у вас еще были хорошие отношения? Может, он жаловался тебе на что-нибудь? Или… в тайны какие посвящал?
– Никуда он меня не посвящал, – сердито сказала Лиза. – Он просто стрекозел и бабник. Заморочил Дуньке голову, а теперь…
– Но ведь он зачем-то к тебе поехал, – задумчиво сказал Белоключевский. – Что-то ему было надо. Он даже матери сказал, что собирается к тебе, правильно я понял? Тебе сестра об этом говорила?
– Ну да!
Машина выбралась со двора, и Белоключевский, переждав несколько мгновений, вырулил на проезжую часть, ловко потеснив какой-то небольшой автомобильчик. Автомобильчик сердито загудел, и сзади сильно взвизгнули тормоза.
– Димка! Как ты ездишь?!
– Что же мне тут, до завтра стоять, пока они все проедут?
– Не знаю, сколько там тебе стоять, но ты его подрезал!..
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Ты его подрезал.
– А он должен по сторонам смотреть! Он же за рулем, а не на телеге.
Логика была железной. Телег в поле зрения действительно не наблюдалось.
– Где ты учился ездить? Белоключевский улыбнулся.
– Меня бабушка научила.
– Кто?!
– Бабушка. Та самая, что всю жизнь в Рощине жила. Мне было лет девять, наверное. Ноги до педалей не доставали, потому что машина была здоровая – «двадцать первая» «Волга». И она мне давала свои туфли на платформе. Что ты смотришь?
Она смотрела, во-первых, потому что он очень ей нравился, а во-вторых, потому что пыталась представить его себе в туфлях на платформе.
– К шестнадцати годам я ездил очень… самоуверенно. – Он опять засмеялся, видно, вспоминать было приятно. – А однажды, это мне уже лет восемнадцать исполнилось, я только-только права получил и в Москву поехал. На свидание, понимаешь? Поражать воображение какой-то там Мани или Кати. И доехал я как раз до поста, знаешь, который прямо на повороте с нашей дороги на МКАД?
– Ну, конечно, знаю, – пробормотала Лиза. – Его все знают, этот пост…
– Ну вот. И меня там останавливают. Я в первый раз в жизни еду – сам, один, да еще с правами, да еще поражать воображение Мани, а тут гаишник с палкой!
– И что?
– Я так перетрусил, неприлично совершенно. Я думал, он сейчас у меня отберет права, потому что я что-то там такое ужасное сделал, нарушил или еще что…
– А он?
– А он мне говорит: «Дима, возвращайтесь домой, вашей бабушке срочно нужна машина». – Белоключевский захохотал. – Бабуля спохватилась, что ей на ученый совет надо ехать. Заседать, а я укатил. Водителя из города вызывать долго, ну, она и позвонила на пост, чтобы меня вернули. Ну как?
– Трогательно, – призналась Лиза.
Ей казалось, что он рассказывает какие-то истории из жизни инопланетян, а она слушает и не очень верит, во-первых, в правдивость сюжета, а во-вторых, в то, что инопланетяне в принципе существуют.
– Потом она подарила мне машину, первую модель «Жигулей», это было круто! Ну, а потом у меня появились водители и… другие машины. И за рулем я долго не ездил.
– Оно и видно, – не удержалась Лиза.
– Да ладно тебе!
– Нам направо. Белоключевский притормозил.
– Предупреждать надо.
Он перестроился, помигал. Примерился было, чтобы втереться в игольное ушко между «Газелью» и «Фольксвагеном», но передумал, объехал очередь и воздвигся впереди всех.
Лиза вздохнула.
– Позвони сестре, – сказал Белоключевский негромко. – И спроси, где она. Если она у тебя в офисе, пусть ждет нас. Если нет, скажи, чтобы подъезжала туда. Мне нужно с ней поговорить.
– Ты что-то хочешь у нее узнать?..
– Я хочу спросить, не знает ли она, зачем ее муж ездил в Рощино.