Олимп

Симмонс Дэн

В прошлом костюм сильно пострадал от когтей и зубов Калибана, перепачкался кровью чудовища и своего хозяина, потом опять грязью – после одной неудачной вынужденной посадки; однако чистка удалила все пятна, а умная ткань поспешила срастить разрывы. И это ей почти удалось. Местами зеленый изоляционный материал истончился до прозрачности, обнажив серебристый молекулярный слой, однако герметичность практически не пострадала: проверки ради молодой человек нарочно побывал в одном заброшенном факс-узле, устроенном на высоте четырнадцать тысяч футов над уровнем моря, на безлюдной, обдуваемой яростными ветрами и засыпаемой снегом вершине Пайкс-пик. Термокожа исправно сохраняла тепло и поддерживала жизненные функции, да

и маска работала, позволяя спокойно дышать в условиях разреженной атмосферы.

Уложив невесомый костюм в рюкзак рядом с арбалетными болтами и запасом воды, Даэман спустился по лестнице – собирать ожидавшую сигнала команду.

Но тут снаружи донесся крик, и сын Марины сам не заметил, как оказался на улице одновременно с Адой и половиной колонистов, находившихся в доме.

Соньер появился в миле от особняка – прорвался сквозь тучи на юго-западе, описывая гладкую дугу, и вдруг закачался, нырнул, выправил полет, опять задергался и круто спикировал на южную лужайку. В последний миг серебристый диск подпрыгнул, задел вершину деревянного частокола (трое дозорных едва избежали столкновения, повалившись ничком), ударился о мерзлую почву, подскочил на тридцать футов, снова пропахал носом землю, так что высоко вверх взметнулись твердые комья, громко стукнулся брюхом, заскользил и замер, оставив за собой неглубокую борозду на склоне лужайки.

Опомнившись, Ада первой метнулась к упавшему аппарату, за ней устремились все остальные. Кузен очутился на месте несколькими секундами позже.

В машине колонисты обнаружили одного Петира. Оглушенный и истекающий кровью молодой человек лежал в центральной передней нише. Прочие пять мест, предназначенных для пассажиров, были почему-то забиты… оружием. Отдельные разновидности Даэман признал без труда, многие видел в первый раз.

Друзья помогли Петиру выбраться наружу. Оторвав от своей туники чистую полоску ткани, хозяйка особняка прижала ее к обагренному лбу юноши.

– Это я головой ударился, когда силовое поле исчезло… – проговорил воздыхатель Ханны. – По глупости. Пусть бы уж машина сама приземлилась… А я, как только вылетел из облаков, ну и… автопилот отключился… потребовал ручной режим… Думал, сам посажу… Ан нет…

– Тише, приятель, – шикнула на него жена Хармана, помогая Тому, Сирис и другим вести шатающегося мужчину. – Ты все расскажешь, когда будешь дома. Так, стражники… возвращайтесь на посты, пожалуйста. И остальные тоже, у вас у каждого – свои дела. Лоэс, поищи себе помощников и перенесите оружие в особняк. Пошарьте в грузовом отделении соньера: там наверняка есть еще. Предлагаю сложить боеприпасы в главном зале. Спасибо за помощь.

К тому времени, как Том и Сирис принесли в гостиную бинты и обеззараживающие средства, Петир уже рассказывал свою историю по крайней мере трем десяткам слушателей.

Он описал Золотые Ворота, осажденные войниксами, и знакомство со странным существом по имени Ариэль.

– …Потом в пузыре потемнело на несколько минут, а когда стекло снова расчистилось и солнце пробилось внутрь, Харман исчез.

– Куда исчез, Петир? – твердым голосом переспросила Ада.

– Неизвестно. Мы с Ханной битых три часа прочесывали весь комплекс, наткнулись на склад оружия в музейном пузыре, где раньше никогда не бывали, но Хармана и зеленой твари уже и след простыл.

– А где же Ханна? – вмешался Даэман.

– Осталась там, – ответил молодой человек, приподняв перевязанную голову. – Конечно, мы торопились вернуть набитый оружием соньер в Ардис: Ариэль перепрограммировал… или перепрограммировала машину так, чтобы та на обратном пути летела гораздо медленнее, чуть ли не целых четыре часа. Прозрачное существо сказало, что Одиссей покинет колыбель через трое суток, если удастся спасти его жизнь, вот Ханна и решила подождать, пока

станет известно, выкарабкался он или нет. Кроме того, там еще уйма оружия, за которым придется снова лететь на соньере – тогда заберем и ее. Так она сказала.

– А войниксы уже ломились в пузыри? – уточнил Лоэс.

Петир помотал головой и тут же поморщился от боли.

– Нам так не показалось. С углестекла они соскальзывали, а рабочих входов и выходов не было, если не считать полупроницаемой мембраны, но она сомкнулась, едва я покинул гараж.

Даэман понимающе кивнул. Он помнил как лишенный трения купол над вездеходом, в котором они с Сейви путешествовали по Средиземному Бассейну, так и полупроницаемые двери на орбитальном острове Просперо.

– На крайний случай Ханна взяла себе полсотни винтовок. – Петир зловеще усмехнулся. – Мы натаскали их в сундуках и на одеялах. Пусть только войниксы попробуют сунуться, многим не поздоровится. И потом, комната, где находится колыбель Одиссея, почти со всех сторон огорожена стенами самого комплекса.

– Мы ведь не пошлем соньер обратно прямо сегодня? – спросила женщина по имени Салас. – Я хочу сказать… – Она покосилась на окна, за которыми грозно сгущались сумерки.

– Нет-нет, не сегодня, – подтвердила хозяйка особняка. – Спасибо тебе, Петир. Иди в лазарет и как следует отдохни. А мы покуда вернем машину под крышу и составим опись боеприпасов, что ты доставил. Возможно, ты спас весь Ардис.

Люди разошлись по своим делам. Но даже на самой отдаленной лужайке долго еще не смолкали взволнованные разговоры. Лоэс и другие, кто имел дело с первым оружием, которое привозил Одиссей, занялись испытанием новых винтовок, нашли каждую из них в отличном состоянии, после чего устроили на задворках имения учебный полигон для начинающих стрелков. Даэман осмотрел соньер, опасаясь, не слишком ли серьезны повреждения. После реактивации управляющей системы аппарат ожил, загудел и вновь повис над землей на высоте трех футов. Грузовые отделения и впрямь оказались переполнены оружием.

Уже поздно вечером, когда зимняя мгла стирала с небес отблески отгоревшего дня, молодой мужчина пошел поискать Аду. Кузина стояла у пылающей плавильной печи. Даэман попытался заговорить, однако так и не нашел подходящих слов.

– Тебе пора, – только и ответила супруга пропавшего Хармана. – Удачи.

И, чмокнув кузена в щеку, подтолкнула его к дому.

При тусклом свете снежного вечера сын Марины и девять человек из группы положили в рюкзаки запас арбалетных болтов, печенье, сыр и бутыли с водой (поначалу думали взять новые винтовки, но потом ограничились уже знакомыми арбалетами и ножами) и быстро двинулись в полуторамильный путь от заградительного частокола до факс-павильона. Время от времени они пускались вперед легким бегом. Во мраке чащи мелькали подозрительные тени, хотя на открытых участках войниксы еще не появлялись. Птицы отчего-то затаились и смолкли; обычно в разгар зимы хоть изредка слышался шум крыльев или тоскливые крики. Поначалу встревоженные охранники, выставленные у ограды павильона, обрадовались гостям, приняв их за пришедшую заранее смену, и были явно разочарованы, узнав, что перед ними – всего лишь путешественники, собравшиеся куда-то факсовать. За последние сутки никто из людей не наведывался в Ардис и не отправлялся прочь, зато дозорные приметили войниксов, десятками уходящих на запад в лес. Два десятка стражников понимали: в случае серьезного нападения им не защитить павильон, и поэтому все как один желали попасть в особняк до наступления полной темноты. Даэман разъяснил, что смена может не поспеть засветло, но что в ближайшие часы кто-нибудь непременно примчит на соньере проведать охрану. Если же твари надумают атаковать, караульным достаточно отрядить одного посланника в Ардис, и колонисты пришлют подкрепление – по пять человек за один перелет.