Оливия Джонсон и охотники
Шрифт:
— Спасибо вам большое, за помощь, я очень вам благодарна, я учту ваш совет, — сказала я и уже собиралась уйти.
— Погоди, ты забыла листок с предсказанием, ты должна отдать его директору Атласу, больше никому не рассказывай об этом, это твои друзья, пусть они будут пока в неведении, не говори, пока сам директор не разрешит. Мост сейчас сработает, он ломается только тогда, когда нужно идти сюда, а не отсюда, а как вы добрались до нас, этим путем?
— Я, оказывается, владею телекинезом, я подняла большой камень и мы по очереди, добирались до другой стороны.
— Просто там
— Мы не заметили ее, спасибо еще раз, — сказала я и перешла через черту.
Из пустоты донеслось:
— Удачи!
Уже появился закат, а нам нужно было еще добраться до другой стороны,
ребята, уже стояли возле моста.
— Итак, что будем делать? — Спросила Руби.
— Шантал сказала мне, что в обратную сторону мост сработает, — ответила я.
— Вспомни, что нам говорили об эльфах, им нельзя доверять, — ответила Сорано.
— Ей, я доверяю, — и направилась по мосту, мост не обрушился и мы добрались до причала, где нас уже поджидал Джек.
Все пошли по комнатам, я одна осталась на улице наедине с миссис Генриеттой.
— Миссис Генриетта, это сказал Кэмерон, когда попал в ловушку к эльфам, но он этого не помнит, Шантал просила передать это директору Атласу.
— Хорошо, я непременно отдам, только завтра, он уже спит и лучше не тревожить его.
— Хорошо, спасибо большое, — сказала я и позвала всех остальных.
Так как сегодня была пятница, я собрала всех у костра и рассказывала, какую чушь нес Кэм, он не верил, но тоже смеялся со всеми, они в свою очередь рассказывали мне о том, как они провели время. Они просили еще раз повторить все произошедшее с Кэмом, я рассказывала, но опустив предсказание.
Глава 19
Училка — жаба
Я спала. Сон был довольно странным. Я была ещё малышкой, скорее всего мне даже недели не было. Женщина с длинными, кудрявыми, черными волосами, глаза угольного цвета с каплей чертовщинки, была в длинном красном платье в средневековом стиле. Она качала меня на руках и пела песню на непонятном языке, но даже незнание текста не успокаивало меня, наоборот мне хотелось кричать от ужаса, это было похоже на заклинание, на какое — то тёмное заклинание.
Сначала мы находились в светлой комнате, потом мы вдруг оказались в темной месте, в котором было сыро и прохладно, комнату освещал жутковатый зеленый свет, обои были выполнены в средневековой манере, разодранные местами и покрытые грязными пятнами и плесенью.
Она всё пела и пела, но мне не хотелось спать, мне хотелось кричать от ужаса, кричать и кричать, чего я не делала. Вдруг я почувствовала холодный камень под моим телом, холод пронзил меня от мозга до костей, я не могла пошевелиться. Она взяла две белые свечи и зажгла их, одну поставила возле моего правого уха, другую возле левого. Мне
— Софи, милая, принеси книгу! — Крикнула женщина.
Из — за угла вышла девочка лет десяти. Худая, бледная, светлые волосы заплетены в две косички, глаза цвета горького шоколада, на руках и ногах порезы от осколков, ещё не зажившие. Как будто она спала на осколках. Она передала толстую, потрёпанную книгу женщине.
Та женщина, остановившись на нужной ей странице, принялась читать, чем больше она читала, тем больше мне хотелось плакать, она читала на непонятном языке, от этого мне становилось всё страшнее и страшнее, но я держалась и не плакала. Когда она почти дочитала до конца, вдруг появился сильный ветер и потушил свечи, он развивал волосы женщины, она злобно улыбалась, смотря на меня, зелёный свет освещал её лицо. Мне было холодно и страшно, я заплакала.
***
Я резко открыла глаза. В глазах заиграли разноцветные искорки. Села. По спине стекали холодные капельки пота. В голове крутилось множество вопросов. Кто эта женщина? Это моя мама? Если это моя мама, то почему она так жутко улыбалась? О чём она пела? Почему мне было так страшно? Что это за место? Та девочка, та самая Софи, которую я знаю? Если это та самая Софи, то она знает эту женщину?
Чтобы образы не растаяли, я схватила первый попавшийся листок и уголь, которым я иногда рисовала на лице большого Бо, когда он спал. Я присела на пол и быстро зарисовала портрет той женщины, получилось очень похоже, я даже не знала, что умею рисовать. Видимо действительно мне подчистили мозги.
Сегодня только десятое ноября, нам ещё долго путешествовать, я даже не знаю смогу ли я дальше принимать это зелье, от него мне только хуже, хотя я всё равно должна знать, что со мной было, раз мне частично стёрли память.
Я не могла уснуть, а утром на учёбу. На душе было очень гадко, я взяла плед укуталась в него как следует, надела свои любимые махровые тапочки. Вышла из комнаты, затем осторожно вышла из гостиницы.
К моему удивлению снова был разожжен костёр и возле него на раскладном стуле сидел Кэм, возле него стоял ещё один такой же. Подняв глаза чуть выше, я заметила, что в комнатах директора и Софи горит свет.
«Значит, это он так крепко спит!», — подумала я.
— Не стой там! Я прихватил стул для тебя, я знал, что долго ты не проспишь, — сказал Кэм.
— Ты знал, что я приду? Откуда? — Спросила я.
— Ты думаешь, я глупый? Я помню, что говорил тебе, когда мы были в Долине эльфов, перед тем как снова отключится, — ответил он.
Я подошла и присела на рядом стоящий стул:
— Ты об ананасовой войне говоришь? Да, такое забыть нельзя.
Он раздраженно вздохнул:
— Я помню про тьму, про орлиные крылья! Я видел это тысячу раз, мне каждый день снится этот сон, просто в этот раз я не мог заткнуться, слова сами вырвались.