Оливия Джонсон и охотники
Шрифт:
Я нервно сглотнула:
— Поэтому тебе не спится? — Мне стало неловко, значит, он тоже знает, что со мной что — то не так.
— А как ты думаешь? Каждую ночь я вижу много мертвых охотников, эльфов, гномов, русалок и т. д. И ты в центре руин, поглощенных в огонь и дым, а за спиной у тебя крылья, не просто крылья, орлиные, на тебе много крови, но не твоей, а в глазах пустота и злоба, какая бывает у всех злодеев в фильмах.
— Ты боишься меня?! Я не знаю, причём здесь я, как такое вообще может быть, я не хочу быть злой, ты уверен, что видел именно меня?!
Он улыбнулся:
— Что ты, это всего
— Ребро? Извини, я не понимаю, у тебя что — то с ребром?
— Нет, ну знаешь, у людей есть теория на счёт Адама и Евы, Ева появилась из ребра Адама, я хочу найти свою Еву, но пока мне не особо везло.
— Это не смешно и не глупо, это вполне нормальное желание. Только, что тебе мешает её найти, я думала, все девчонки вешаются тебе на шею.
— Мне не нужна такая девушка, мне нужна как ты, чтобы я даже раздражал её порой, а не наоборот. Плюс моё проклятие мне не даст найти.
— Как я? Ты прикалываешься? Я же кошмар для любого парня!
— Вот поэтому ты хорошая, ты не считаешь себя идеальной и поэтому ты хороший вариант.
Я не знала, что ответить, но потом вспомнила про рисунок из кармана пижамных штанов:
— Кэм, это очень важно, кто эта женщина? Ты когда нибудь ее видел? — Сказала я, показав ему рисунок.
— Нет, она из твоего воспоминания?
Я кивнула.
— Может это твоя мама?
— Я не уверенна, боже! Да я же ни в чем неуверенна! Я ничего о себе не знаю, не знаю, кто мои родители, не знаю, кому верить, а кому нет! — Сказала я и закрыла лицо руками.
— Мне кажется, ты слишком всё усложняешь, будь проще!
— Если бы это было так легко, сначала моя жизнь напоминала мне «День сурка», а потом все резко перевернулось, и весь мой прежний мир изменился, у меня вдруг стали приступы жестокости, странные воспоминания, всё пошло наперекосяк! — Взбунтовалась я.
— Да, я не спорю, у меня же тоже раньше так было, но я справился. Черт! Да я даже тебе рассказать могу! Ты же ведь наверно знаешь, что мои родители богаты, и раньше я не понимал, на сколько, это ужасно, я жил, как ни в чём не бывало, купался в золоте и драгоценных камнях, а потом мне исполнилось двенадцать… — он сделал короткую паузу, а затем продолжил. — Как — то я пошёл прогуляться, так как, я редко бывал на улице, мне было не сложно заблудиться. И я забрел в район изгнанных, то есть тех, у кого не было силы охотников, так вот в чём суть, они все жили в деревянных домиках, которые гнили, а охотники были такими тощими, что мне хотелось принести всю еду из дома, чтобы накормить их. Когда я вернулся домой, я рассказал всё отцу, но он меня не понял, ему было плевать на этих охотников, на следующий день, я впервые сбежал из дома, прихватив с собой кучу еды и отнёс тем охотникам, — он активно жестикулировал руками, при этом смеясь. Но я уже не слушала, что он говорит, я смотрела на него, на его улыбку, на играющий свет от огня на его лице и темно — синих глазах. Я очнулась от этого только тогда, когда Кэм хлопнул в ладоши, –…БАМ! И я не завишу от денег родителей! Я понял, что для счастья деньги не нужны! Я, конечно, прихожу к ним в гости по праздникам,
— Ого! Да ты у нас добряк, — я легонько толкнула его локтем.
— Ты тоже ничего, — ответил он и наклонился ко мне, мое сердце бешено застучало, и только мы приблизились друг к другу, как вдруг часы пробили семь утра, и били так громко, что на мгновение у меня заложило уши.
— Уже утро? — Спросили мы друг друга хором, а потом, заметив, что мы оба покраснели и быстро отправились по комнатам.
Я быстро добежала до комнаты и переоделась в лиловый свитер и светлые джинсы. И только я собиралась выйти, как вдруг услышала два шепчущихся голоса за дверью, если я не ошибалась, то это была Ева и Кэм, но о чем они могли болтать? Я прислонилась к двери и принялась вслушиваться.
— Так ты думаешь, они узнают? — Это точно был Кэм.
— Не уверена, но, а вдруг… нам нужно много места, чтобы все вместилось, — а это была Ева.
— А как же Олив? Может, ей скажем?
— В последнее время ее лучше не беспокоить, если сказать ей, то она скажет Клео, а Клео расскажет Руби, а Руби…
— Ладно, я понял, никто не должен знать пока не придет время, ты все взяла? Нужно бежать, сразу после… мы идем туда и заканчиваем, то, что начали.
— Увидимся там, — отрезала Ева, и они разошлись в разные стороны.
«Что это было?» — Думала я, но время поджимало, и я направилась в школу.
***
Сегодня я села с Евой, хотя обычно сидела с Клео, но Клео не здоровилось, а мне хотелось узнать, о чем Ева говорила с Кэмом.
Первым уроком у нас было зельеварение, на нем особо не поболтаешь, потому что профессор Нива, так звали преподавателя, недолюбливала Ева, в прочем это было взаимно. Это была невысокая полноватая женщина, смуглая с темными глазами, с токсично — зелеными волосами, что обозначало, что она хамелеон, иногда, когда Ева ее совсем доводила, ее волосы становились светло — сиреневыми, как и у Евы, она их резко меня на лимонный цвет, от которого у меня порой болели глаза.
И только урок начался, как те стали спорить:
— Мисс Лебрен, мне раздражает ваше поведение, сколько раз мне говорить вам, чтобы вы не обсуждали глупости на моих уроках, — верещала профессор.
— Я молчала, даже слова не сказала, — Ева встала и ударила кулаком по парте.
— И ты еще смеешь мне врать? Да кто ты такая, чтобы перечить мне?
— Я Ева Мария Кристина Лебрен, дочь Артура и Марии Лебрен, возможно наша семья не числится в списке самых богатых семей, но мы числимся в списке самых влиятельных на культуру охотник!
Ева произнесла эти слова так торжественно, что в мире людей ее бы избрали в президенты, даже не колеблясь.
— Ставлю тебе О за поведение! — Ответила профессор и поставила букву в журнал.
— О — значит отлично? — Спросила Ева.
— О — значит Омерзительно!
— Вот жаба болотная, страшный плоскомордый пекинес, — зашипела Ева.
До слов Евы я не замечала, но она действительно была похожа на пекинеса, может это из — за её вечно
— Ты права, она действительно похожа на пекинеса, — поддержала я.