Оливия Джонсон и охотники
Шрифт:
— Вот бы она превратилась в жабу и проквакала Бетховена, — ответила Ева.
И вдруг как — будто кто — то взмахнул палочкой и превратил профессора Ниву в жабу с токсично — зеленым пучком волос на голове, что еще страннее жаба действительно квакала пятую симфонию Бетховена, все просто падали от хохота, а затем рванули в коридор, кроме меня и Евы.
— Кошмар, какой! Что я наделала? Как это теперь вернуть?
— Может тебе стоит отнести ее директору?
— Да, права, так и сделаю, спасибо.
Глава 20
Урок
Как позже выяснилось, Ева отнесла жабу — училку директору, сказать, что он разозлился, значит, ничего не сказать, как он сам выразился, он не смеялся так с тех пор, как потерял ключи от своего кабинета в своей бороде. Он конечно хоть и посмеялся от души, но наказание Еве все же придумал, которое помогло бы мне проникнуть в школу ночью, и узнать прочитал директор записку или нет.
Но я не решилась пойти одна, я решила, что с друзьями будет веселей и позвала с собой Клео, оставалось только сказать, о моем плане Еве, поэтому я схватила Клео и потащила ее в комнату Евы. Мы настырно постучали, и Ева незамедлительно открыла дверь:
— Чего вам надо? — Спросила она зевая. Она стояла в своем кигуруми в виде белого зайца, волосы были растрепаны.
— У нас есть одно дело, с которым ты можешь помочь нам, — сказала я.
— Сейчас два часа ночи, спать пора, — ответила Ева, и попыталась закрыть дверь, но Клео успела поставить туда ногу.
— Мы никуда не уйдем, пока ты нас не впустишь, в противном случае мы запоем песню Джастина Бибира [1]— Детка.
— О боже, с кем я связалась, — сказала Ева и пригласила войти внутрь.
Она зажгла свечку на столе, отчего комната, наполнилась теплым желтым светом.
— Почему так много света? Тебе, что света слишком много надо? — Спросила Клео.
— Почему много? Я же зажгла всего одну свечку, — ответила Ева.
— Сарказм для тебя иностранный язык, да? — Спросила Клео.
— Ха ха ха, как смешно, я в отличии от некоторых, забочусь, о том, чтобы не мешать спать другим.
— Ты просто только что встала, и чтобы ты случайно не ослепла, ты зажгла только одну, я права? — Спросила я.
— Да, я просто только что встала, и я не хочу ослепнуть, так что вам от меня нужно?
— Ева, ты же помнишь, о том, что я передала записку директору Атласу через его дочь миссис Генриетту?
— Святой единорог! Конечно, помню и, что дальше? — Она вдруг оживилась.
— Миссис Генриетта сказала, что его нельзя тревожить в позднее время, однако свет в его кабинете ночью всегда горит, и я должна поговорить с ним, об этом.
— И все?
— Днем слишком много свидетелей, стоит мне только выйти из кабинета, как все начинают шушукаться, а мне это не нужно.
— Ладно, выкладывайте план.
— В 23:00 ты моешь полы в школе, так? Не нужно отвечать Ева, в 23:10 ты спускаешься и открываешь дверь, а мы с Оливией тихо заходим, и растворяемся в кабинете директора, Оливия все узнает, и мы возвращаемся по своим комнатам и даем, тебе спокойно доделать работу.
— План хороший, но вы не учли того, что Кэм, Джордан и Нео будут дежурить в школе, Нео на втором этаже, Джордан на третьем, а Кэм у входа, и у меня вопрос, что вы мне дадите за то, что я помогу вам, — ответила Ева.
— Кексики с клубничным кремом, — ответила Клео.
— Да, Ева ты права, нужно как — то избавиться от дежурных, — сказала я.
— Ева, ты ведь будешь мыть полы сначала на первом этаже так ведь? — Спросила Клео.
— Угу и ммммм кексики…
— Значит, Ева отвлекает Джордана, я отвлекаю Нео, а Кэма.
— Интересно, как мне отвлечь Кэма так, чтобы он не заметил тебя? — Спросила я.
— А как мне отвлечь Джордана, он меня даже слушать не станет.
— Девочки, все в ваших руках, у вас есть целый день, чтобы придумать.
— Легко говорить, тебе с твоим братом, договориться легко, — ответила я.
— Ну, Олив, тебе с Кэмом тоже, похоже, все заметили, что ты ему нравишься, кроме тебя, — ответила Ева.
— Да бросьте, нет. Он просто ненормальный, это… это просто у него такая манера поведения, ничего больше, — ответила я.
— Ладно, пусть будет так, завтра в 23:10 у школы, — сказала Клео.
Мы, молча, кивнули и отправились по комнатам.
***
Снова, довольно необычный сон. Мне пять лет, я сижу на своем диванчике в своей комнате, болтаю ногами, так как ноги не достают до пола. На улице светло, скорее всего, день или утро.
Вдруг я слышу голоса за дверью, тогда меня еще не запирали, и возле двери не было доберманов. Я слезла с дивана и направилась к двери, чуть приоткрыв ее, заглянула за пределы моей комнаты.
На лестничной площадке стояла миссис Генриетт и тогда не знакомый мне, профессор Хейди. Он ни капельки не изменился с тех пор, такой же высокий, такой же мускулистый, такой же темнокожий и лысый, только татуировки не было. Он был одет в официальный черный костюм, и черные солнцезащитные очки. Миссис Генриетта, как всегда, в строгом брючном костюме.
Начало разговора я прослушала, но это не было важным, но далее меня охватило непонимание происходящего:
— Мисс Генриетта, вы же понимаете, как важны эти исследования.