Омут памяти
Шрифт:
Существует легенда, что Брежнев был добрее, чем другие его соратники, снисходительнее к инакомыслию. Это сущая неправда. Он полностью поддерживал Андропова. При поддержке Брежнева последний активно проводил разного рода карательные акции против Солженицына, Чалидзе, Максимова, Красина, Литвинова, Буковского, Синявского, Даниэля, Ростроповича. С его подачи был сослан Сахаров и многие другие патриоты страны, нашедшие в себе мужество выражать точку зрения, не совпадающую с официальной.
По меткому выражению Дмитрия Волкогонова, при Андропове началась "кагэбизация общества". В новых формах она как бы заполняла вакуум, возникший во власти после тотальной
Ему принадлежит записка "О дополнении в перечень главнейших сведений, составляющих государственную тайну", что означало дополнительное давление на общество. Объяснялось это и общим политическим курсом, и тем, что Андропов выполнял волю ВПК, который был заинтересован в засекречивании всего и вся.
Документы свидетельствуют, что Андропов активизировал деятельность по поддержке разного рода зарубежных террористических организаций, которые получали оружие, проходили подготовку в нашей стране и получали право на жительство в СССР после провалов терактов за рубежом. Он постоянно настаивал на увеличении поставок специмущества некоторым компартиям.
Советская система — уникальнейшая модель управления. Дело доходило просто до смешного. Приведу только один пример. Во времена Брежнева — Андропова на Политбюро утверждались даже нормы кормления штатных животных органов МВД. Рассматривались вопросы и такого характера: "О техническом обслуживании легковых автомобилей", "О поршнях танковых дизелей". И конечно же, о всех награждениях. Политбюро регулировало, кого награждать, кого поощрить, кого приблизить, кого нейтрализовать и запугать, кого просто купить.
Андропову приписывают какие-то элементы либерализма, стихи, мол, писал, любил авангардную живопись. Ну и стихи писал, и, возможно, какую-то живопись не такую любил. Но это не меняло его убеждений. Будучи образцовым продуктом сталинской системы, он просто лицемерил.
В одном из своих докладов Андропов говорил, что Западу хочется, чтобы в СССР существовала хоть какая-то организованная оппозиция. И утверждал: "Советские люди никогда этого не допустят и сумеют оградить себя от ренегатов и их западных защитников". Вот так! Любую оппозицию, любое инакомыслие Андропов считал ренегатством. Впрочем, сталинско-андроповские ученики живы и сегодня. Любое инакомыслие в отношении ленинско-сталинского наследия объявляется предательством.
Это при Андропове была резко расширена специальная структура (Пятое управление), следящая за настроениями среди интеллигенции, структура, которая предлагала время от времени очищать ряды советского народа от злых духов инакомыслия, структура, которая культивировала страх. Она, правда, и подкупала, иногда обласкивала, но чаще била по голове.
Андропов твердо стоял на позициях сталинизма. Вся его жизнь — тому пример. Приведу только один случай из моей практики. Когда премьер-министр Канады Трюдо обратился к нему с просьбой о снисхождении к Щаранскому, Андропов ответил чрезвычайно жестко, ответил человеку, который был очень хорошо настроен к нашей стране. В письме было сказано, что "нам нет необходимости доказывать свою гуманность, господин премьер-министр. Она заключена
— А мне говорили, что Андропов — гибкий политик, — заметил Трюдо в беседе со мной после получения этого ответа.
О положении в стране Андропов знал больше других. На всех номенклатурных уровнях — воровство, коррупция, пьянство, безделье, непрофессионализм. Все это распространялось со скоростью лесного пожара. Но системный анализ происходящего был ему не по плечу. Кажется, он понимал, что факт первичен, а принцип вторичен, что нет и не может быть науки о том, чего нет. И все же, как большевик-догматик, он верил в утопию "рая земного". "Комиссары в пыльных шлемах" были для него идеалом, а Ленин — иконой.
Андропов нацелился на ЦК, на кабинет генсека. Только там была абсолютная власть. Но там сидел Брежнев, кумир номенклатуры и ставленник ВПК. Даже если бы Брежнева парализовало, его бы носили на руках из машины в генсековское кресло и обратно.
Находясь в Канаде, я много читал, в том числе и периодику. Американская и канадская пресса в ярких красках расписывала деградацию великой страны. Особенно всякие темные делишки — то Щелокова, то похождения брежневской дочери Галины, то пьянство Юрия Леонидовича, которого по прибытии, допустим, в Финляндию, выносили из вагона, а при отбытии — вносили. Выносом-вносом командовала смазливая деваха, перед которой стелилась вся начальственная часть советской общины в Хельсинки. По телевидению нескончаемо показывали грязь, пьянство, убожество в Москве и провинции. Смаковался маразм "вождей" — геронтократов, особенно Брежнева, Пельше, Кириленко. Зная наши нравы и принципы дезинформации, уверен, что некая часть этих сведений инициировалась ведомством Андропова.
Не хуже меня знал эти нравы и Леонид Ильич. Брежнев не строил иллюзий насчет своих коллег и, как опытный слесарь-наладчик партийного аппарата, постоянно отлаживал систему противовесов. Противовесом Андропову он сделал Суслова, зная о неприязни их друг к другу. Когда наказывали инакомыслящих, Суслов одобрительно молчал, но когда затрагивалась партноменклатура, "серый кардинал" сразу же начинал говорить о незаменимости партийных кадров и социалистической законности, которую никто, а КГБ — тем более, не смеет нарушать.
Брежнев демонстрировал доверие Андропову. Но оно было слишком показным. Я это помню по разговорам в Завидово, когда мы готовили для Брежнева разные речи и доклады. Начисто игнорируя замечания многих своих коллег, особенно Подгорного, Шелеста, Кириленко, Демичева, Русакова да и других, он в то же время без обсуждения принимал практически все поправки Андропова (кстати, как и Суслова), ласково называя его Юрой. И тем не менее заместителями Андропова Брежнев назначил своих людей — Цинева и Цвигуна. Намек был более чем ясен. Борьба продолжалась, то затухая, то разгораясь.
В то время в аппарате ЦК широко ходили рассказы о борьбе Андропова со Щелоковым. Андропов пишет Брежневу записку о неблагополучии в МВД, о воровстве и коррупции, упомянув и о том, что обстановка в этом ведомстве компрометирует, пусть и косвенно, некоторых членов семьи Брежнева. Кроме того, Андропов боялся, что Брежнев на его место поставит Щелокова, а это не входило в его амбициозные планы. По крайней мере, в аппарате ЦК об этом говорили в открытую.
Брежнев подкрепил своего дружка, Щелокова, министра МВД, своим зятем Чурбановым, который в то время Андропову оказался не по зубам. Брежнев отдал Щелокову и своему зятю торговлю.