Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
— Но ответ на него может иметь практические последствия. Так что вы ответите?
— Дику, может быть, будет кое-что оставлено. Это, возможно, произойдет в любом случае. Но, пожалуйста, не воображайте, что бедный, глупый Дик, у которого есть только кудрявые волосы да мускулы, способен замыслить заговор.
— Этого я и не воображаю.
— Вы несправедливы к Дику. Он проявил большое благородство в этой ситуации. Мы опирались на него.
— Я знаю. Что ж, оставляю его в покое. — Я собрался уходить. — Очень вам благодарен, вы были со мной искренни.
— Такая запоздалая искренность не заслуживает особой благодарности. Может быть, вы хотите что-нибудь еще узнать?..
— Да. Вот сведения, которые могли бы мне помочь: не назовете ли вы агентство, через которое усыновили Тома?
— Мы сделали это не через агентство, а частным образом.
— Через судью или через врача?
— Через врача. Не могу назвать сейчас его имени, но именно врач нашел нам Тома. Мы оплатили все расходы по сделке, которая была якобы совершена с матерью.
— Кто она?
— Какая-то бедная молодая женщина, попавшая в затруднительное положение. Я никогда в жизни не встречалась с ней, да и зачем мне это нужно? Я старалась почувствовать, что Том — мой собственный сын.
— Я понимаю.
— А какое отношение имеют настоящие родители Тома к текущим событиям?
— Возможно, Том бродит по Лос-Анджелесу в поисках своих действительных родителей. У меня есть реальная причина для такого предположения. У вас где-нибудь записана фамилия врача?
— Мой муж точно назвал бы ее вам.
— Но его сейчас нет.
— Может быть, в его столе, в библиотеке. Я пойду посмотрю.
Я последовал за ней и, пока она производила раскопки стола, еще раз рассмотрел фотографии, висевшие на стенах. На групповом фото, сделанном на палубе корабля, были, очевидно, сослуживцы Хиллмана. Я внимательно вглядывался в их молодые Лица. Все они погибли при Мидуэе.
Потом я рассмотрел фотографию Дика Леандро на яхте. Его красивое, здоровое, пустое лицо ничего не выражало. А вдруг для кого-нибудь другого оно будет что-нибудь значить? Всякое бывает. Я снял его фото со стены и положил во внутренний карман пиджака.
Эллен Хиллман ничего не заметила. Она нашла фамилию, которую искала.
— Элиа Вайнтрауб, — сказала она, — вот фамилия врача.
Глава 22
По междугородному телефону я позвонил доктору Вайнтраубу. Он подтвердил свое участие в деле усыновления Тома Хиллмана и пригласил меня к себе во второй половине дня.
Перед тем как выехать в Лос-Анджелес, я повидал лейтенанта Бастиана. Он занимался этим делом уже три дня, но не сильно продвинулся вперед. Звездообразные морщины на его лице стали, казалось, еще глубже. Охрипшим и от этого еще более резким голосом он произнес несколько иронически:
— Было бы прекрасно, если бы вы снизошли до нас и в прошедшие дни.
— Я работаю сейчас на Ральфа Хиллмана.
— Знаю. Это дает вам определенные преимущества, которые вы и используете. Но и вы и я заинтересованы одним и тем же делом, и, по идее, нам полагается кооперироваться. А это означает периодический обмен информацией.
— Зачем же, по-вашему, я пришел?
Он опустил глаза.
— Хорошо. Что нового в ваших розысках?
Я выложил Бастиану почти все, то есть столько, сколько могло удовлетворить и его, и мою щепетильную совесть. Себе я оставил только доктора Вайнтрауба и то, что Том, может быть, вернется сегодня на автобусную станцию в Санта-Монике. Я хотел с ним встретиться один на один. Обо всех остальных злоключениях мальчика и о том, что он, видимо, добровольно находился в отеле «Барселона», я честно доложил лейтенанту.
— Очень плохо, что Отто Сайп умер, — угрюмо заметил Бастиан. — Он мог многое прояснить.
Я согласился.
— Что же на самом деле произошло с Отто Сайпом? Вы же были свидетелем?
— Он бросился на Бена Дали с лопатой в руках. Бен держал мой револьвер, а я в это время осматривал труп Харлея. Револьвер выстрелил сам собой.
Бастиан неопределенно пошлепал губами.
— Вы наводили справки о Дали?
— Мне было не до этого. Я знаю немного. Он владелец станции техобслуживания автомобилей напротив «Барселоны». Показался мне заслуживающим доверия. Ветеран войны…
— Гитлер тоже ветеран. Лос-Анджелес сообщает, что у Дали были какие-то делишки с Сайпом. Сайп, например, покупал через него подержанные автомобили.
— Это естественно, станция Дали самая близкая от того места, где работал Сайп.
— Не мог Дали убить Сайпа, чтобы заставить его замолчать?
— Нет, не думаю, но возьму это на заметку. Меня больше интересует другое убийство. Вы видели нож, которым Зарезали Харлея?
— Нет еще. Но у меня есть описание. — Бастиан взял со стола несколько бумаг. — «Нож, который принято называть охотничьим, выпущен фирмой „Фортсман“ в Орегоне. Об этом говорит марка фирмы на ноже. Длина лезвия около шести дюймов, резиновая ручка в черную и белую полоску, на ручке отпечатки пальцев». Описание точное? Могу добавить, что у ножа широкое, заостренное на конце лезвие.
— Я видел только ручку. Но если у ножа широкое, заостренное лезвие, можно предположить, что именно им убили и Кэрол!
— То же самое я сказал в Лос-Анджелесе. Они высылают мне нож для идентификации.
— Это я и собирался вам предложить.
Бастиан наклонился вперед, тяжело опираясь ладонями на крышку стола, заваленного бумагами.
— Вы думаете, что его убил кто-то из жителей нашего города?
— Это достойная рассмотрения мысль.
— Но почему? Из-за его доли денег?
— Этого не может быть. В то время как Харлей выехал из Лос-Анджелеса, у него не оставалось ничего. Я разговаривал с мошенником, обчистившим его.
— Удивительно, что Харлей его не застрелил.
— Наверное, вокруг хватало профессиональных убийц, а Харлей всего лишь любитель.
— Тогда почему? — Бастиан поднял брови. — Почему убили Харлея, если деньги тут ни при чем?
— Не думаю, что нам удастся узнать об этом раньше, чем мы найдем убийцу.