Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
Глава 23
Дом, где жила Сюзанна Дрю, с портиком и колоннами, представлял собой нечто среднее между греческими храмами и особняками на плантациях в южных штатах и выкрашен был вместо белого в голубой цвет. Чувствуя себя совсем затерянным среди колонн, проходным коридором, отделанным под мрамор, я прошел к знакомой квартире. Мисс Дрю не было.
Я взглянул на часы. Около пяти. Вполне вероятно, что после завтрака с Хиллманом она пошла
Почти сразу же после пяти из уличного потока вынырнуло желтое такси и встало позади меня. Вышла Сюзанна. Я направился к ней. Она расплачивалась с шофером, а увидев меня, выронила пятидолларовую бумажку. Шофер поднял деньги.
— Я надеялась, что ты навестишь меня, Лу, — сказала она не очень уверенно. — Ты зайдешь?
Она долго не могла попасть ключом в замочную скважину. Ее красивая комната на этот раз показалась мне убогой и жалкой, подобно сцене, на которой прошло слишком много спектаклей. В свете заканчивающегося дня комната казалась какой-то захудалой, далеко не новой.
Сюзанна бросилась на софу, вытянув свои прекрасные длинные ноги.
— Я совершенно разбита, приготовь себе что-нибудь выпить.
— Я бы не хотел пить, у меня впереди еще длинная и трудная ночь.
— Это звучит зловеще. Тогда приготовь мне. Сделай мне коктейль «Путешествие на край ночи» и добавь туда немного белены. Или зачерпни чашечку из Леты.
— Ты устала.
— Я работала весь день.
— Хорошо бы, ты немного успокоилась. Я хотел серьезно поговорить с тобой.
Я приготовил ей выпить, и, когда принес бокал, она сразу немного отпила из него.
— Спасибо, Лу. Ты действительно славный.
— Прекрати. Ты слишком фальшивишь.
Она взглянула на меня, и в ее глазах я увидел боль.
— Я не сказала ничего особенного. Ты за что-то сердишься на меня? За то, что я оставила Стеллу одну? Но она еще спала, а мне нужно было идти на работу. С ней уже все в порядке — как раз перед тем, как уйти из офиса, я разговаривала с ее отцом. Он позвонил мне, чтобы поблагодарить.
— Поблагодарить тебя?
— Да, и устроил мне форменный допрос о тебе и еще кое о чем. По-видимому, Стелла опять ушла из дому. Мистер Карлсон просил меня сразу же сообщить, если она появится здесь. Мне сообщить?
— Это не важно. Дело сейчас не в Стелле.
— Во мне?
— Да. Ты не откровенна со мной. Ты оставила Стеллу утром не потому, что тебе надо было ехать на работу. Ты завтракала с Ральфом Хиллманом, и я хочу, чтобы ты знала, что мне это известно.
— Но это же было на людях, — сказала она совсем некстати.
—
Боль в ее глазах исчезла, и возник было гнев, но наружу он так и не вышел. Гнев был еще одной уловкой, и она, наверное, поняла, что ее уловкам пришел конец. Закончив пить, она сказала по-женски очень горько:
— Это важно для тебя лично или по другим причинам?
— И то и другое. Я сегодня разговаривал с миссис Хиллман, вернее, большей частью говорила она.
— Обо мне и о Ральфе?
— Да. Это был не очень приятный разговор для каждого из нас. А теперь я хотел бы послушать тебя.
Она отвернулась. Ее черные волосы поглощали почти весь свет, падавший ей на голову, словно образовалась зона полной черноты в форме ее головы.
— Это событие моей жизни не из тех, которыми я гордилась бы.
— Потому что он много старше тебя?
— Это только одна причина. Теперь, когда я сама стала старше, я узнала, как это ужасно — пытаться увести мужа у другой женщины.
— Тогда зачем же ты продолжаешь это?
— Я не продолжаю! — воскликнула она с возмущением. — Все закончилось почти сразу, как началось. Если миссис Хиллман думает по-другому, то она просто поддается своему воображению и зря мучает себя.
— Я тоже думаю по-другому. Сегодня утром ты с ним завтракала. На днях он звонил тебе по телефону. Тот самый звонок, который ты отказалась мне объяснить.
Она медленно повернула ко мне лицо.
— Но это же еще ничего не значит. Я не просила его звонить мне. Я пожалела его сегодня только потому, что он в полном отчаянии, ему было необходимо поговорить с кем-нибудь, а я не хотела, чтобы это слышала Стелла. Если уж тебе нужна правда, то он даже и не пытался приставать ко мне.
— Ему действительно очень тяжело?
— Не знаю. Я не видела его около семнадцати лет и поражена тем, как он изменился. Он был выпивши и сказал, что не спал всю ночь, бродя по Лос-Анджелесу в поисках сына.
— Я тоже провел кое-какие поиски, и никто не пошел со мной под руку завтракать.
— Ты действительно ревнуешь меня к нему, Лу? Но он же старик, разбитый — жизнью старик!
— Не оправдывайся.
— Понятно. Сегодня утром у меня было жуткое предчувствие каких-то крупный событий в моей жизни. Не только в связи с Ральфом Хиллманом… — Она оглядела свою комнату так, словно осознала ту убогость, которую я вдруг почувствовал часом раньше. — Но ничего нельзя выбросить из своей жизни.