Чтение онлайн

на главную

Жанры

Он приходит по пятницам
Шрифт:

Институтские витии, обсуждавшие задним числом этот мелкий конфликт, послуживший прологом к разыгравшейся в пятницу буре эмоций, дружно расценили его как выражение желания главбуха открыто заявить о месте, занимаемом ею в институтской иерархии. Основываясь на неписаной табели о рангах, ниикиэмсовская Вероника Аркадьевна могла считать себя третьим по значению лицом в институте: несколько – хотя и незначительно – уступая заму по АХЧ. В то же время не меньшие основания считать себя третьим по рангу были и у зама по науке – в другом институте человек, занимавший эту должность, мог быть и вторым, после директора, лицом в иерархической структуре институтских центров власти. Всё это в значительной степени зависело от конкретных лиц и складывающихся между ними взаимоотношений. Такая неопределенность и подтолкнула, якобы, главбуха воспользоваться отсутствием академика – при нем она вряд ли бы на это решилась – и, придравшись к любой ерунде, показать всем присутствовавшим, «кто есть кто» в институте. Однако дальнейшие события заставили всех, в том числе и рассуждавших подобным образом, усомниться в такой – вообще-то вполне правдоподобной – интерпретации начального эпизода всей истории.

Надо полагать – точных данных Миша не имел, – что после окончания планерки публично отчитанный зам по науке приватно переговорил с начальником отдела снабжения, на которого приказом по институту было возложено временное исполнение

обязанностей зама по АХЧ, и попросил того деликатно, постаравшись по возможности спустить дело на тормозах, убедить Веронику Аркадьевну не тянуть с крайне необходимой инвентаризацией. На той неделе – подкрепил он свою просьбу-поручение – должен вернуться академик: нам же с вами и даст выволочку. Она артачится, а нам придется отдуваться. Действительно, его прогноз будущих действий академика мог оказаться близким к реальности – и кому же это не знать, как двум давним соратникам ниикиэмсовского директора. Тем более что отдел кадров заверял о наличии у них реального кандидата на вакантную должность кладовщицы – по стечению обстоятельств, претенденткой на это скромное место работы оказалась уже известная нам Петунина, которая якобы давно уже завидовала своей подруге и хотела перейти из бухгалтерии на какую-нибудь похожую должность. Что уж привлекало ее в такой работе, было неясно: и зарплата не выше (даже, если учесть пятнадцатипроцентную надбавку за вредность) и интересного ничего нет. Отпуск, правда, на неделю дольше. Но с другой стороны, как нам судить? Что мы знаем о специфике ежедневной работы рядового бухгалтера? Все эти платежные ведомости, журналы, ордера изо дня в день, скрипи усердно перышком и не дай бог ошибиться в какой-нибудь цифре – замучаешься искать ошибку и исправлять – наверное, многим такое может надоесть хуже горькой редьки. Кстати сказать, появление в контексте фамилии Петуниной повернуло на некоторое время мысли досужих ниикиэмсовских пикейных жилетов в другую сторону, а наш Ватсон так и вовсе насторожился. Ответвление рассуждений в сторону было связано с предположением, что выходящая за рамки приличий реакция главбуха была частично обусловлена именно желанием одной из подчиненных ей «девушек» покинуть бухгалтерию и перейти в другое подразделение института. Никто не считал, что эта самая Петунина так уж нужна была главному бухгалтеру, – нашелся бы кто-то и на ее место. Хоть безработицы в советской стране не наблюдалось, но и в бесчисленных канцеляриях на каждом – полагавшемся по штату – стуле кто-то сидел: невзрачная «девушка», раздавшаяся вширь «тетенька», а то и мордастый молодец в черных холщевых нарукавниках (тут автор малость зарапортовался – нарукавники, явно, позаимствованы из романов об Остапе Бендере – в описываемое время они уже не существовали в природе или, если еще и продолжали существовать, то лишь в единичных экземплярах, – по крайней мере, увидеть их было крайне затруднительно). Однако – вернемся к обсуждаемым персонажам – многие начальники расценивают желание своего подчиненного перейти в другое подразделение, разорвав тем самым связывающие его с начальником узы, как предательский удар в спину, неосознанно, по-видимому, считая бессрочный трудовой договор чем-то вроде вассальной клятвы верности, данной своему повелителю при устройстве на работу. Такое – характерное для большинства советских начальников, привыкших чувствовать себя как царь и бог в переделах своего феода, – отношение к поступку Петуниной и вызвало, дескать, чрезмерное раздражение главного бухгалтера.

Неосторожный шаг со стороны зама по науке, давшего поручение уговорить строптивую бухгалтершу, привел к дальнейшему осложнению ситуации. Приступив к выполнению деликатной миссии, снабженец (внутренне, вероятно, чертыхавшийся и понимавший сложность положения) тоже допустил оплошность и не рассчитал всех последствий своих действий. По-видимому, правильнее было бы поговорить с главбухом на ее территории, а не приглашать ее к себе в кабинет. Однако был выбран именно этот опасный путь: зайдя в бухгалтерию, неудачливый переговорщик попросил Веронику Аркадьевну заглянуть к нему на минутку – надо один небольшой вопрос обсудить. Впоследствии он объяснял свое поведение тем, что хотел поговорить с глазу на глаз, не привлекая внимание сотрудников бухгалтерии – хотел человек сделать всё как можно лучше и деликатнее.

Через несколько минут главбух величаво проплыла по коридору и скрылась за дверью кабинета начальника отдела снабжения. Начальная фаза их беседы протекала вполне мирно, но как только снабженец заикнулся об инвентаризации, Вероника Аркадьевна разбушевалась – другого слова не подберешь. Я вам что – девочка? Еще вы меня будете на ковер вызывать! Ваших указаний я еще не слышала! Ну и еще несколько фраз в том же тоне: я себе цену знаю… поищите кого-нибудь другого… и тому подобное. По формулировке столкнувшегося с этим шквалом эмоций снабженца, бабе шлея под хвост попала. Он пытался как-то успокоить бухгалтера и повернуть разговор в более спокойное русло, но Вероника Аркадьевна его и не слушала. Вылив свой гнев на растерявшегося снабженца, главбух отправилась в свою бухгалтерию, а уже через десять минут она без церемоний распахнула двери директорского кабинета, мановением руки остановив пытавшуюся что-то сказать секретаршу, и положила на стол перед замом по науке заявление об увольнении по собственному желанию. Ставлю вас в известность… прошу удовлетворить… и так далее. Всё это ледяным тоном с каменным выражением лица. Ошеломленный зам по науке что-то мекал и бекал, ничего не понимая в происходящем, но все его увещевания были напрасны. Я уже все обдумала и своего решения менять не намерена. Отработаю сколько положено и до свиданья. Ищите нового главбуха… Хоть и Петунину эту назначайте главным. Последняя фраза была, по-видимому, единственной, в которой выразилось истинное отношение Вероники Аркадьевны к ситуации. В остальном она сохраняла величавую вежливость и ничем не намекала на причины своего увольнения.

Чтобы лучше понимать смысл сего эпизода, следует учесть его анализ судившими и рядившими о нем ниикиэмсовскими витиями (Миша относился к этому иначе, но он, по своей новой привычке «помалкивать», в споры не вступал). По мнению обсуждавших, главной предпосылкой скандала было состояние крайней неопределенности, в котором находились основные центры власти в НИИКИЭМСе. В обычных условиях главные роли играли академик и Хачатрян. Именно они определяли общую политику и при нужде выступали в качестве арбитров, решающих любые споры всех прочих крупных и мелких институтских начальников. Их авторитет признавался всеми со­труд­никами, и их слово воспринималось как окончательное, при этом они благоразумно избегали противостояния друг с другом и старались не вмешиваться в негласно определенные сферы ответственности другого партнера. На этом строился весь порядок в институте. Но теперь в результате их выключения из процесса текущего управления этот порядок нарушился. Ни зам по науке не чувствовал себя достаточно авторитетным, чтобы командовать временно подчиненными ему руководителями, ни занявший место Хачатряна снабженец,

который и вовсе никогда не считался руководителем первого ранга. В обычное время он явно уступал главному бухгалтеру в весе и значении, но теперь в силу обстоятельств оказался в положении ее непосредственного руководителя по общим вопросам, и это, разумеется, сильно осложняло отношения между ними. Именно эту заранее никем не предусматриваемую рокировку институтские мыслители и считали главным фактором, вызвавшим столь радикальную реакцию главбуха на пустяковый, в сущности, конфликт. Так ли это было или причины всплеска эмоций надо было искать в чем-то другом, Миша решить не мог, однако полностью удовлетвориться таким простым объяснением ему что-то мешало. За последние две недели он, согласившись на роль Ватсона, стал крайне подозрительным и в любом происшествии, имеющем отношение к НИИКИЭМСу, невольно искал какую-то скрытую подоплеку, некий криминальный подтекст, пытался так или иначе связать любое событие с ранее произошедшими убийствами. Так и в этом случае. Казалось бы, просто смешно связывать взбрык много возомнившей о себе Вероники Аркадьевны с отравлением кладовщицы или тем более с убийством Мизулина: где здесь можно найти хоть малейшие связующие ниточки? А тем не менее… Мало ли что может за этим крыться.

Параллельно с рассказом о грозе, прогромыхавшей в начальственных кабинетах на втором этаже, до лабораторий докатился и нелепый слух о роковой пятнице. Возникший, вероятно, в результате чьего-то желания пошутить на злободневную тему – вот, дескать, беда-то опять пришла к нам в пятницу – черный это день, осененный духом бродячего мертвеца, – слух этот моментально отделился от своего создателя и его неуклюжей попытки насмешить публику и дошел до Мишиного слуха уже как мрачное предостережение, напоминающее беспечным людям о существовании инфернального мира и о выходцах из этого царства зла. Как ни глупы были эти измышления, но что-то они задевали в человеческой душе, тревожили ее, и после того, как человек отбрасывал эти бредни, они все же оставляли после себя тягостное, неприятное ощущение.

Чтобы закончить с историей, повествующей о непомерной гордыне Вероники Аркадьевны, доведшей ее шаг за шагом до увольнения с завидной и уважаемой должности главного бухгалтера солидного НИИ, скажем несколько слов о последующих событиях, о которых успел узнать наш герой еще до ухода с работы. Перекурив и слегка успокоившись, снабженец в свою очередь отправился к заму по науке, чтобы сообщить тому о сокрушительном провале своих переговоров с главбухом. Но там его ждали еще более печальные известия – скандал разрастался со скоростью лесного пожара. О чем совещались два врио, столкнувшиеся с неприятной проблемой, сулившей им еще б'oльшие неприятности в будущем – то есть после возвращения академика, – известно мало, поскольку их разговор происходил за закрытой наглухо дверью директорского кабинета, так что известная читателю секретарша (однажды уже профигурировавшая на этих страницах под именем Серны Михайловны), отлично осведомленная о всех деталях недавнего посещения этого же кабинета главбухом – та, вероятно, сознательно оставила дверь, распахнутой настежь (мне, дескать, скрывать нечего – пусть все знают), – в этот раз сообщить ничего не могла. Однако, повествуя в своем кругу обо всей истории своей стычки с главбухом, снабженец излагал дело так: я, дескать, прямо заявил NN, исполняющему обязанности директора, что хотя и готов забыть про этот конфликт – мне его раздувать совершенно ни к чему, но извиняться перед ней я решительно отказываюсь. Я ее ничем не обидел – совесть моя чиста, и извиняться мне не в чем. Она – не девочка, но и я – не мальчик, с которым можно проделывать такие штуки. Приедет академик, пусть сами и расхлебывают эту кашу, а меня увольте. При этом, зацепившись, видимо, за нечаянно вылетевшее у него слово, добавил: В любом смысле понимайте это «увольте» – меня этим не запугаешь. Придется, так я и сам могу уволиться.

Сама же Вероника Аркадьевна, вернувшись в бухгалтерию и собрав своих «девушек», объявила им о своем решении, предупредив, чтобы они были готовы к скорому появлению нового начальника. Разговаривала она вполне мирно, заверила своих подчиненных, что дело вовсе не в них, что к ним у нее никаких претензий нет – мы с вами неплохо работали, – так она выразилась, – могли бы и дальше… но… обстоятельства… Даже явно раздражившая ее Петунина не услышала от начальницы ни малейшей колкости. Сцена прощания с коллективом была выдержана в спокойном элегическом тоне. Никак не ожидавшие такого поворота событий «девушки» нестройным хором выразили свои сожаления, и действительно были весьма встревожены открывшейся перед ними перспективой – кто его знает, какой будет новый главбух? И почти сразу же после этого Вероника Аркадьевна сообщила, что чувствует себя неважно – давление, наверное, поднялось, – но от вызова «скорой помощи» решительно отказалась и попросила найти шофера институтской «Волги», чтобы он довез ее до поликлиники. Так что уже через несколько минут главбух покинула место работы и отправилась на прием к врачу.

На этом буря, возникшая при вроде бы совершенно ясном небе и длившаяся не более, чем полчаса, закончилась, но погода стала еще более пасмурной. Сотрясавшие НИИКИЭМС постоянные катаклизмы поселили в душах сотрудников, даже не имевших прямого отношения к этим случаям, смутную неуверенность и тревожное ожидание еще чего-то, начисто отбив у них желание работать.

Предвидя, что некоторым моим читателям столь детальное описание обыденных, по сути дела, событий из жизни рядового советского учреждения может показаться злонамеренным уходом автора в сторону от основного детективного сюжета, я не стану оправдываться и лишь посоветую обратиться к началу этой главы и вспомнить ее название. Ведь так оно и было в действительности. Вспоминая прошедшее, Миша описывал эту неделю, как самый нудный, тягучий и безрезультативный период в их розыскной деятельности. Что-то происходило – вроде скандала с главбухом, – но никто тогда не мог сказать, имеет ли происходящее какое-либо отношение к вопросам, интересующим наших сыщиков. Они тыкались туда и сюда, хватаясь за всё попавшееся на глаза и строя ничем не подтверждаемые предположения в надежде, что какое-то из них приведет к существенным фактам и даст ключ ко всей загадке.

Приблизительно с такой точки зрения излагал Михаил услы­шанное в НИИКИЭМСе и в субботнем разговоре с Костей. Рассказав о всех деталях, сопровождавших увольнение главного бухгалтера, и подчеркнув неожиданно обнаружившееся желание подруги покойной Нины занять ее место, он подытожил свой отчет смутной надеждой, что эти события могут как-то быть связаны с занимавшими их проблемами. Особенно подозрительным и наводящим на размышления казалось ему то обстоятельство, что скандал, устроенный Вероникой Аркадьевной, не имел под собой какого-либо разумного мотива и вообще выглядел искусственным, разыгранным с какой-то непонятной целью. Даже если предположить, что главбух нашла себе какое-то более подходящее место работы, – рассуждал наш Ватсон, – всё равно остается неясным, зачем ей понадобилась вся эта свара. Подала бы спокойно заявление – по семейным обстоятельствам или еще как, – и никто не смог бы ее удерживать против воли. Она ведь даже беспартийная. Да и не стали бы с ней связываться. С какой стати? Хочешь, так иди. Что-то тут всё же не так.

Поделиться:
Популярные книги

Чужое наследие

Кораблев Родион
3. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
8.47
рейтинг книги
Чужое наследие

Бальмануг. Студентка

Лашина Полина
2. Мир Десяти
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Бальмануг. Студентка

Авиатор: назад в СССР

Дорин Михаил
1. Авиатор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР

Генерал-адмирал. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич
Генерал-адмирал
Фантастика:
альтернативная история
8.71
рейтинг книги
Генерал-адмирал. Тетралогия

На границе империй. Том 6

INDIGO
6. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.31
рейтинг книги
На границе империй. Том 6

Теневой путь. Шаг в тень

Мазуров Дмитрий
1. Теневой путь
Фантастика:
фэнтези
6.71
рейтинг книги
Теневой путь. Шаг в тень

Защитник

Астахов Евгений Евгеньевич
7. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Защитник

Кодекс Охотника. Книга XIII

Винокуров Юрий
13. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
7.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XIII

Его маленькая большая женщина

Резник Юлия
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.78
рейтинг книги
Его маленькая большая женщина

Проклятый Лекарь IV

Скабер Артемий
4. Каратель
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Проклятый Лекарь IV

Жандарм 4

Семин Никита
4. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 4

Тринадцатый V

NikL
5. Видящий смерть
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый V

Кодекс Охотника. Книга IV

Винокуров Юрий
4. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IV

Энфис 2

Кронос Александр
2. Эрра
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 2