Он просто спятил
Шрифт:
– Еще раз тронешь меня, и я удавлю тебя подушкой, - сказала Полина, подавшись вперед.
– Еще раз сделаешь лишний шаг в сторону, запру в клетке, поняла, сука? – не соображая, что несет, ответил Стас.
– Да кто ты такой, чтоб так себя вести? Пуп земли? Тоже мне, олигарх губернского разлива. Проваливай, давай в ту дыру, откуда совсем недавно выполз, урод!
– Еще одно слово, и ты узнаешь меня с новой, неприятной для себя стороны, - качнулся в ее сторону Стас.
Он чувствовал, что вот-вот сорвется, наделает глупостей, но поделать с собой ничего не мог. Эта девчонка немыслимо
– Убирайся, – прошипела Полина.
Громов внезапно кинулся на нее, сиганув через кровать. Девушка не успела отскочить, как он больно схватил за плечи и затряс – натурально, как грушу.
– Закрой рот, пока я не сделал того, о чем пожалею, - зло выдохнул в лицо.
– Изобьешь меня? – запрокинув голову, прошипела Полина, вглядываясь в его глаза.
Он напоминал взъерошенного и разозленного зверя: глаза опасно сузились, черты лица заострились, а руки на плечах впились в кожу до синяков.
– Очень может быть, - ответил Громов и впился жестким поцелуем ей в губы.
Обнял покрепче, чтобы отвлечься от гнева, забыться. Насладиться сладкой, бесконечно сладкой девочкой.
В тот раз не был нежен – больно хватал за волосы, кусал ей губы в кровь, и даже не старался быть мягче. Вбивался, и Полина ненавидела себя за слабость – тело предавало, независимо от хозяйки наслаждалось движениями. Внезапно, он резко вышел из нее, приблизил член ко рту и приказал:
– Бери.
Полина не успела ответить, как ткнулся ей в губы - горячий, влажный, терпко пахнущий. Лизнула несмело, а он протяжно застонал, врываясь в рот. Не давая отстраниться, крепко удерживал за голову, хрипел, и девушка точно поняла – зверь и есть: ненасытный, дикий, злой.
Сунул в нее пальцы и, не прекращая движений, дал кончить. Спустя пару минут излился и сам.
– Ненавижу тебя, - отдышавшись, сказала Полина и ушла в душ.
Прошло несколько месяцев, а эти дикие отношения все продолжались. Он звонил и приказывал приехать. Полина поначалу бойкотировала, но ее, и правда, забирали из дому силой. Нет, за волосы не таскали, просто перекидывали через плечо и везли к Громову. Когда синяки и ссадины надоели, она поменяла замки на двери, но это не помогло. И тогда девушка всерьез задумалась о переезде, но Громов позвонил уже через час после встречи с риелтором, и злым шепотом посоветовал хорошо подумать прежде чем делать глупости. Это напоминало тотальный контроль: он следил за ней словно всевидящее око. «Саурон чертов, чтоб тебя», - шипела Полина, но о ситуации задумалась всерьез и принялась просчитывать ходы.
Нельзя сказать, что происходящее приносило только досаду. Появился и плюс – Полина, наконец, почувствовала вкус к жизни. Дни наполнились странным предвкушением – она гадала, что же в этот раз придумает пакостный мерзавец. Девушка похорошела, вопреки грубым нападкам на тело: в глазах зажегся огонь, и дня не проходило без приставаний на улице.
Однажды очередной настойчивый «мачо» схватил ее за руку и попытался зажать в темном переулке. Полина как раз возвращалась с работы, и время было позднее. К тому же наступила осень - зачастили дожди, вечерело
– Садись, довезу до дома. Жуть, как надоело за тобой по городу болтаться.
Полина уже давно предполагала нечто такое, поэтому не сильно удивилась.
Вечером позвонила Громову.
– С каких пор твои псы за мной следят? – гневно поинтересовалась, заведясь с полуоборота.
Стас в ответ лениво предложил:
– Приезжай.
Раздумав некоторое время, Полина все же приехала, и, когда встретились, принялись спорить до хрипоты. Она пыталась отстоять свою самостоятельность, он - напирал на благоразумие.
– О каком благоразумии идет речь? – всплеснув руками, крикнула Поля.
– Который месяц уже прошу: оставь меня, наконец, в покое! – глянула на побелевшего Стаса, но смело продолжила: - я о тебе через два дня и думать забуду, а ты все звонишь, все пристаешь! Надоел, сил нет тебя видеть!
На этом высказывании у Стаса закончилось терпение. Схватил ее за волосы и потащил наверх. Втолкнул в одну из комнат, где единственной деталью интерьера была кровать, вышел и запер за собой дверь.
Когда Полина избила руки о запертую створку, всласть наругалась, и порядком успокоилась, он вернулся и снова ошарашил.
– Теперь это твоя комната - надолго. С работы придется уйти, считай, теперь безработная. Диплом получишь к концу зимних каникул. Обживайся. Звонок отцу раз в неделю, говорить будешь в моем присутствии. Ванная смежная, одежду привезут к вечеру. Надумаешь из окна вывалиться, найду и сверну шею. Всё поняла? – он бесился, до кровавых разводов перед глазами.
Эхом стояли ее последние слова, вспомнив которые, пелена ярости только густела.
Когда за мужчиной в очередной раз захлопнулась дверь, и послышался звук затвора, Полина, впервые за время их «отношений» расплакалась.
Потянулись пустые дни.
Полина целыми днями разглядывала потолок и лежала, практически не шевелясь. Стас приходил по вечерам, брал ее зло, порой откровенно грубо, жестоко, но она продолжала лежать под ним сломанной куклой. На ночь Громов не оставался, и у нее было много времени, чтобы подумать. И подумать было о чем.
«Ты еще наплачешься, сука, обещаю. Всю душу из тебя вытрясу» - мысленно повторяла Полина, как мантру и успокаивалась.
Он понял, что просчитался, когда и через неделю Полина не оттаяла.
Лучше бы она ненавидела! Что только он не делал – и угрожал, и бил. Шантажировал и предлагал договориться, помириться, насколько это было возможно, но она упорно молчала. Смотрела пустыми глазами в потолок, порой даже не мигая.
Он хотел извиниться, хотел начать все заново, но сказать «прости» язык не поворачивался. Стас злился, кричал, отпускал пощечины, тряс ее за плечи, но она даже не переводила на него взгляд. Такая: резиновая кукла, не больше - ему была не нужна. Холодая, неподвижная. Почти мертвая. Жуть брала, когда смотрел в ее восковое лицо.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
