Она назначает жертву
Шрифт:
Но каждое сообщение о задержании тем не менее отрабатывать необходимо. Именно эта причина заставила сейчас Лисина позвать группу в машину и выехать в райотдел, именуемый в Старооскольске то вторым, то Дзержинским.
Там царил хаос. Его организовал мужик лет сорока на вид. Определить со спины точный возраст было трудно. Он оказывал отчаянное сопротивление всему штату районного отдела.
Этот самый штат вцепился в конечности фигуранта и валил его на бетонный пол. Мужик ревел так же отчаянно, как як в брачный период. Он вставал вместе со всем штатом, не реагируя на резиновые
— Что здесь происходит? — полюбопытствовал следователь у крупного мужчины с подполковничьими погонами, курившего на пороге дежурной части.
Узнав в госте и его спутниках тех, кого четверть часа назад вызывал по телефону, начальник РОВД поздоровался с Лисиным, остальных удостоил дружелюбным кивком.
— Заслуженный мастер спорта по греко-римской борьбе, — объяснил он, и второй кивок указал на правонарушителя, невидимого под грудой тел. — Трехкратный чемпион мира. Шестикратный — Европы…
— Уровень вполне достаточный. — Следователь тоже умел кивать, что тут же и продемонстрировал. — Наша школа лучшая в мире.
Они помолчали.
Чемпион мира снова встал, и его опять повалили на пол.
— Я вижу, вы тут не скучаете. Можно вопрос?
— Да, конечно, — разрешил подполковник и тут же забасил, показывая кому-то из сражающихся на освободившуюся конечность выдающегося спортсмена: — Руку, руку ему заламывай!..
— Почему этим заслуженным мастером спорта пытается овладеть такое количество ваших людей?
— Жену гонял. Патруль избил. Дежурную группу тоже. Пришлось брать.
— В нем роста — метр в прыжке. — Сидельников поморщился, сожалея о том, что выезд и на этот раз был напрасен. — Видя одну только его пятидесятисантиметровую руку, я могу заявить о том, что в прокуратуре хозяйничал не он.
— А кто говорит, что это он? — Подполковник невозмутимо пыхнул сигаретой.
Вздохнув, он вытянул из-за пояса плоскую дубинку, размером и формой напоминающую ложку для обуви, спустился по ступеням в дежурную часть и нашел нужный затылок.
Хрясть!..
— Он у меня в кабинете, — поднявшись, пояснил подполковник и направился по коридору, объясняя Лисину, где задержали, при каких обстоятельствах и что из указанного в ориентировке соответствует внешнему виду данного подозреваемого. — Хотя, конечно, это пустые хлопоты, — заметил он, по-хозяйски заходя в кабинет первым. В силу возраста и опыта работы подполковник и Лисин мыслили в одном направлении. — Но мне не доложить, а вам не проверить никак нельзя, верно?
— Верно, — согласился важняк, заходя в кабинет.
Под потолком висела четырехрожковая люстра, в каждом ее ответвлении сияла
— Похож? — спросил начальник РОВД, выдвинул ящик стола, бросил в него дубинку.
Грохот при этом раздался вовсе не резиновый.
— Он что, сейчас сидел в темноте? — удивился Сидельников, не понимая, почему свет вызывал такое раздражение у незнакомца.
— Может, у него спросим? — предложил Лисин, располагаясь напротив задержанного. — Что с глазами? Героин бурлит?
— У меня сетчатка сожжена, — раздался в кабинете голос, даже более сиплый, чем у Лисина.
Прозвучал он, видимо, впервые, потому что интерес у начальника РОВД вызвало не столько сказанное, сколько сама речь.
— Прикуривал от доменной печи? — не дождавшись пояснений, насел следователь.
— В Казахстане во время службы солнцем опалил, — прохрипел незнакомец, опуская голову. — Потом Чечня, в бэтээре горел.
— Номер части в Казахстане? — подал из угла кабинета голос Сидельников.
— Тридцать шесть семьсот пять.
— Была такая, — удивленно, словно не ожидая, что ему скажут правду, проговорил капитан. — Десантура, кажется. В Копчагае дислоцировались, нет? Точно! — десантно-штурмовая бригада, выведенная из Германии! Наша часть рядом стояла. Мы им поделки с зоны, а они нам — ранцы.
— Выключите этот чертов свет!
— Выключите этот чертов свет! — раздраженно бросил Лисин, начиная понимать, почему задержанный столь хмур и суров. — Вы где проживаете? Установили личность?
Последний вопрос был адресован уже подполковнику, который подтвердил, что человек живет в Старооскольске, привели его от пересечения улиц Звездная и Демакова, взяли с сумкой, в которой находились орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги», ветеранская книжка, военный билет офицера запаса, полковника ВДВ, пара белья и… пистолет «ТТ».
— Зачем он у вас?
Речи о том, что человек причастен к произошедшему, пока не велось. Но никто ведь не доказал, что у убийцы не могло быть по стволу на каждое дело! В прокуратуру — один, сюда — другой.
— Пробейте мне все связи этого человека, — велел, не оборачиваясь, Лисин.
Подполковник не понял, кому это предназначалось, но решил на всякий случай выполнить сам. Тем более что никто, кроме него, не двинулся с места.
— Выбросить хотел, — прохрипел, наконец, отставной полковник. После того как погасли две лампы из четырех, он почувствовал себя гораздо лучше. — С девяносто шестого года у меня дома лежит, как после ранения из Грозного вернулся. — Он подумал, догадался, что для зарождения в этих людях хотя бы искры доверия к себе этого будет маловато, и добавил: — Уезжать собрался. К матери, в Сызрань. По дороге на вокзал хотел с моста бросить, утопить.