Онассис. Проклятие богини
Шрифт:
Однако начался его бизнес, по большому счёту, всё же в Лондоне. В разгар мирового экономического кризиса — Великой депрессии. К тому времени Онассис-отец признал приоритет преуспевающего сына, и Аристотель стал главой всего семейного клана. (Не будем называть Онассисов мафиозным семейством, но вполне определённые общие черты с семьёй Корлеоне, например, из «Крёстного отца» налицо.) С одной стороны, это налагало дополнительные обязанности, в том числе и материальные, с другой — предоставляло дополнительные возможности использовать своих многочисленных родственников, на которых можно всецело положиться, поручая и доверяя им ответственные участки и управляя бизнесом.
Биографию Аристотеля Онассиса изучают во многих ведущих мировых институтах и колледжах управления. На лекциях отмечается, в частности, что важную роль в успехе играет
Впрочем, Онассис не был теоретиком. С отрочества он был практиком. Оставив дерзкую для двадцатилетнего юнца идею завладеть русским линкором «Император Александр III» длиной 168 метров и водоизмещением 23 400 тонн, он решил поднять со дна океана старый морской бот водоизмещением семь тысяч тонн и вновь пустить его в плавание. Родственники, знакомые, в том числе графиня Екатерина и сам знаменитый певец танго Карлос Гардель отговаривали Аристо от этой безнадёжной затеи. Но он поступил по-своему: снял с банковского счёта деньги и поднял бот, восстановил его в доке Боки и сделал настоящим кораблём. Назвал он свой первый корабль, как уже говорилось, в честь своей возлюбленной — «Мария Протопапас», то есть «Мария Протопопова». Графиня, приезжавшая в док понаблюдать за работами Аристо, сравнивала его с Улиссом, то есть Одиссеем (и это приживётся, Онассиса многие будут соотносить, не без лести, с героем Гомера). А строки из «Одиссеи» в данном случае действительно звучат как развёрнутая метафора:
…Место ему показав, где была та великая роща, В грот свой глубокий Калипсо, богиня богинь, возвратилась. Начал рубить он деревья и скоро окончил работу; Двадцать он брёвен срубил, их очистил, их острою медью Выскоблил гладко, потом уровнял, по снуру обтесавши. Тою порою Калипсо к нему с буравом возвратилась. Начал буравить он брусья и, все пробуравив, сплотил их, Длинными болтами сшив и большими просунув шипами; Дно ж на плоту он такое широкое сделал, какое Муж, в корабельном художестве опытный, строит на прочном Судне, носящем товары купцов по морям беспредельным… ……………………………………………… День совершился четвёртый, когда он окончил работу. В пятый его снарядила в дорогу богиня Калипсо. Баней его освежив и душистой облекши одеждой, Нимфа три меха на плот принесла: был один драгоценным Полон напитком, другой ключевою водою, а третий Хлебом, дорожным запасом и разною лакомой пищей. Кончив, она призвала благовеющий ветер попутный. Радостно парус напряг Одиссей и, попутному ветру Вверившись, поплыл…Во время первого же шторма, вызванного циклоном, корабль затонул. Аристотель, обычно стойко, с юмором переносивший поражения и утраты (воровали деньги, сгорел банк на Сан-Тельмо, притом в буквальном смысле — дотла, его ограбили, приставив нож к горлу в одном из борделей Боки, да мало ли!), на сей раз сильно переживал — не без воздействия графини, узревшей в этом дурной знак. И она буквально за руку привела его в единственный в Буэнос-Айресе православный русский храм — Святой Троицы, к настоятелю Константину Изразцову. Осведомившись по-гречески, как давно Аристотель исповедовался и причащался, и узнав, что это было ещё в Смирне до резни и исхода, отец Константин попросил молодого человека рассказать о себе.
Через много лет Онассис признался Марии Каллас, что никогда
Внимательно выслушав рассказ об изуверствах в Смирне, о нравах, царящих в Боке, о том, с чем пришлось столкнуться молодому человеку в бизнесе, отец Константин никого осуждать не стал, а просто, как в обычной беседе, привёл примеры из жизни своих знакомых, рассказал о земляке отца Аристотеля, Сократа Онассиса, святителе Василии Великом, архиепископе Каппадокийском, утверждавшем в своих «Нравственных правилах», что кающимся недостаточно ко спасению одно удаление от грехов, но потребны им и плоды, достойные покаяния, и что по отшествии из сей жизни нет уже времени для добрых дел; что очистившись от всякой ко всем ненависти, должно любить и врагов, а за друзей, когда потребует сего нужда, полагать душу, имея такую же любовь, какую возымел к нам Бог и Христос Его; что не должно лгать, но во всяком случае надобно говорить истину; что всё противоположное воле Господней есть соблазн и должно отсекать всё соблазняющее, хотя оно, по-видимому, весьма близко к нам и необходимо для нас; что должно собирать себе сокровище не на земле, а на небе…
— …Не сотвори греха смертного и проклятия бойся пуще самой смерти, иначе как в Писании — до седьмого колена… — Отец Константин перекрестился пред иконой Девы Марии. — Пресвятая Богородица, спаси нас, помоги ему… Аминь!..
Итак, после поездки в Грецию Аристотель Онассис стал самым молодым почётным консулом своей страны.
Дипломатическая деятельность открывала новые горизонты, о которых прежде он имел смутное представление. Поначалу это его немало тяготило, казалось, что впустую тратит время, но постепенно он втянулся. К нему стали обращаться с самыми разными проблемами, от иммиграции до депортации, ему приходилось выступать арбитром в спорах владельцев греческих судов с аргентинскими портовиками. Он научился разбираться в тонкостях, правовых особенностях регулирования шиппинга, судоходства, в видах ограничений ответственности судовладельца — абандона, вещной, экзекуционной, выводе «под флаг», передаче судов в бербоут-чартер, крюинг-менеджменте, то есть в наборе и правах плавсостава…
Вникая в детали, консультируясь с латиноамериканским представителем Tidewater Oil Company(входившей в империю одного из первых в истории долларовых миллиардеров Пола Гетти) Стивом Хоккинсом, с которым у себя в салоне его свела всё та же «добрая фея» графиня Екатерина, Онассис приходил к судьбоносному для себя выводу: судоходство поможет ему осуществить мечту стать по-настоящему богатым человеком.
По сути, к началу мирового экономического кризиса относительно богатым Аристотель Онассис уже был. Но главное — он, как мало кто в мире, оказался подготовленным к тому, чтобы выстоять в Великой депрессии.
О готовности общества и отдельно взятого индивида к тому или иному повороту истории (социальной революции, военному перевороту, войнам, застою, кризису, ускорению, перестройке и т. п.) можно рассуждать бесконечно.
Нам, жившим в России во второй половине XX века, довелось стать очевидцами «проверки» готовности, и выяснилось, что готовы оказались далеко не все те, кто загодя выказывал готовность, и вновь подтвердилась (конечно, относительно) вечная евангельская истина о том, что «будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных». Это в высоком духовном смысле. По отношению же к нашему герою мы говорим о сугубо материальной готовности: в ключевой момент он оказался здоров, молод, но уже опытен, чрезвычайно энергичен, предприимчив, восприимчив, коммуникабелен, мобилен, расчётлив, оборотист, готов не просто к риску, но к игре ва-банк и блефу… Сказалась, конечно, и одна из самых важных предпосылок успеха — улыбка Фортуны, а попросту говоря, фарт.