Они не поверили (Дикий пляж)
Шрифт:
«Посмотри, что они со мной наделали! Как мне теперь жить?» — с пустой безнадежностью спрашивали меня черные собачьи глаза. Я осторожно промыл изувеченные лапы дворняги и, как смог, перетянул раны тряпками. Некоторое время я посидел возле нее, проклиная себя за беспомощность, хотя был один момент, когда я решил, что единственный выход — размозжить ей голову обломком кирпича и прекратить тем самым ее мучения. Но я этого не сделал. А потом… я уехал на дачу. Она провожала меня доверчивым взглядом, таким же доверчивым, каким смотрел сейчас
Я вернулся на следующий день в обед и первым делом забежал за гаражи. На что я надеялся? Что она все еще жива и за одну ночь у нее выросли новые лапы, как хвост у ящерицы? Нет, в душе я молил бога, чтобы она оказалась мертва и ее страдания закончились. Но все оказалось хуже.
«Дворняга? — пророкотал сторож, коренастый, с разбухшим пивным животом. — Вчера вечером какую-то собаку бомжи варили. Во-он, под мостом», — равнодушно сказал он, ткнув замасленным пальцем в сторону реки.
Как во сне я спустился под мост. Там пахло затхлостью и гарью. Я почти сразу нашел кости, непривычно белевшие в этом загаженном месте. Рядом — горка золы, пустая бутылка водки и закопченный котелок с глубокими вмятинами. Вот и все. Были ли это кости той бедной дворняги или нет, я так и не узнал, но, когда я возвращался домой, мои глаза были мокрые от слез…
Я повесил ружье на плечо и размышлял. А впрочем, почему бы не взять Ральфа с собой? Сегодня утром Игорь несколько раз заводил разговор на эту тему, к тому же я не мог не заметить, как он привязался к собаке.
Гуфи прав. Возьмем Ральфа с собой. Так, на крайний случай. На тот случай, если мы все же заблудимся. И если есть будет хотеться все сильнее и сильнее.
— Дима-а-а! — раздался голос Оли. — Все готово, где ты?
Бросив последний взгляд на Ральфа, я решительно зашагал к костру.
Я проснулся в шесть утра и первое время никак не мог понять, где нахожусь. Почему-то мне стало казаться, что мы всей семьей находимся на даче и сейчас в комнату войдет моя мать и с улыбкой позовет завтракать — на столе стоит миска с золотистой жареной картошкой, наверху — горка поджаристого лука, ароматные домашние котлеты с хрустящей корочкой, салат из свежих помидоров с огурцами и сметаной и стакан молока.
Через мгновенье я проснулся окончательно и сел в кровати, щурясь от пробивающегося в окно солнечного луча, осознав, где нахожусь на самом деле. Осторожно, стараясь не разбудить мирно посапывающую рядом Ольгу, я встал и стал натягивать штаны. После пробуждения наступило щемящее чувство голода — вчерашние мышиные порции макарон с тушенкой только раздразнили аппетит, и незаполненные закоулки недовольно бурчащего желудка пришлось компенсировать огромным количеством чая. После ужина Вит предложил помянуть Дэна. Никто не отказался, даже Диана.
Ночью решили дежурить следующим образом — сначала на вахту заступал я, затем Вит и, наконец, Гуфи. Отведенное мне на дежурство
Мельком оглядев спящих, я остановил взгляд на пустой постели Ирины. Внутри неприятно заворочался маленький зверек подозрения, и я, поспешно накинув рубашку, вышел наружу.
— Дима, — донесся до меня хрипловатый спросонья голос Ольги.
Напряженно вглядываясь сквозь гущу ярко-зеленых деревьев, я увидел две маленькие фигурки на лавке. Так и есть! Гуфи спал, уронив голову на стол правой щекой, и храпел. Звуки, издаваемые им, больше смахивали на рев работающего вхолостую трактора, чем на человеческий храп. Рядом к столу прислонено ружье. Ирина сидела за столом и что-то старательно выводила ручкой в тетрадке.
Услышав мои шаги, она подняла голову, торопливо захлопнув при этом тетрадь, и я был поражен изменениями, происшедшими с ней за сутки, — она была похожа на смертельно уставшую сорокалетнюю женщину. Но тут же мой взор вновь устремился на Игоря, и я почувствовал закипающую внутри ярость. Как он посмел заснуть?! А если бы Ира спала? Словно угадав мои мысли, она внимательно посмотрела на меня.
— Не буди его, — мягко произнесла она, откладывая в сторону тетрадь.
— Что? Не будить? Если бы он был в карауле у Степана Разина, то через минуту болтался бы на березе. — Я осекся, увидев, как передернулось судорогой ее лицо. — Извини. — Я подошел к Гуфи и довольно сильно шлепнул его по уху.
Эффект превзошел все ожидания — он дернулся назад и, не открывая глаз, схватился рукой за ружье, начиная его приподнимать. Я вырвал ружье из его рук и нанес еще один удар, на этот раз по щеке, на которой остались отметины от клеенки со стола.
— Дима, перестань! Какой ты жестокий! — возмутилась Ира.
Игорь непонимающе хлопал сонными глазами и вертел головой. Затем взгляд его приобрел осмысленность.
— Ира, в следующий раз, если он уснет на посту, я вообще изобью его, понятно? Мы здесь не в «Зарницу» играем, где в худшем случае с тебя срывают пришитые погоны, ясно тебе?! — Я перевел дух.
Ира холодно посмотрела на меня.
— Иногда ты бываешь невыносимым, Стропов. Я схожу к Дэну. — Последние слова дались ей с большим трудом. Поправив бандану на голове, она неровным шагом пошла в сторону ручья.
— Ира!
Она не обернулась.
— Ира! — крикнул я громче. — Мы через час должны выйти, не забудь!
Она кивнула, сорвав по дороге пучок желтых цветов.
— Димон, я что, заснул? — затряс меня за руку Гуфи. — Ты не волнуйся, я не спал до последнего, потом вышла Ира и… Мы разговаривали, потом как-то…
— Ладно, — оборвал я его. — Ты храпел так, что отпугнул всех зверей в радиусе десяти километров. Иди будить народ, я разожгу костер.
Игорь с унылым видом вздохнул и поплелся к дому.