Они пришли с юга
Шрифт:
– Дурацкие выходки черни… Что за слово – чернь?.. Рабочие… слишком глупы… Н-да… Фрекен Исхей и хозяин… Фу ты, гадость какая…
Вскочив с лежанки, Мартин долго глядел куда-то в пустоту, сузив глаза и решительно стиснув челюсть.
– Ладно, – сказал он наконец самому себе и сбежал вниз по лестнице.
Мартин, не стучась, отворил дверь в заднюю комнату. Хозяин и фрекен Исхей по-прежнему миловались.
– Ты что лезешь без спроса, болван? А ну, выметайся отсюда! – бешено заорал хозяин.
– Я сейчас уйду и больше не вернусь, – сказал Мартин.
– Что за чушь! Живо,
– Как бы не так! – издевательски ухмыльнулся Мартин, и голос его задрожал от ненависти. – Плевал я на ваши приказы! Вы всего-навсего жалкий трус и спекулянт! Недалек час, когда вас выпрут из вашей грязной лавки!
Он громко хлопнул дверью. Спускаясь вниз по улице, он пытался припомнить, что он только что говорил хозяин ну, и остался не слишком доволен собой. Сейчас ему приходили на ум все новые слова и фразы, которые звучали гораздо убедительней и остроумней того, что он сказал.
Теперь в голове его теснились доводы, которые, отличаясь несравненно большей дипломатичностью и изысканностью, бесповоротно пригвоздили бы хозяина к позорному столбу. Торопливо шагая по улице, он продолжал мысленно отчитывать негодяя. Эх, черт побери, жаль все-таки, что он уже не может вернуться в магазин и поговорить с хозяином еще разок! Мартин свернул во двор, где помещалась редакция местной газеты; здесь на специальной доске всегда висели объявления о найме.
Нужен рассыльный: ловкий, сообразительный паренек… обходительный молодой человек… работящий юноша… старательный парень с хорошими манерами… толковый паренек… Мартин пробежал глазами все объявления и остановился на имени мясника Борка. Вот к кому он бы охотно пошел! Только бы не опередил кто! Ведь газета висит на доске уже с половины второго…
На площади, где находилась мясная лавка, было черным-черно от народу, точно сюда сбежалось все население города. Жуткая давка творилась у фонтана, в течение многих лет украшавшего город. Мартин начал было локтями пробивать себе дорогу, но это оказалось ему не под силу. Крики, шум и смех стояли над площадью. Люди подталкивали друг друга, стонали от хохота и ругались.
– Что случилось? – спросил Мартин, поравнявшись с пареньком одних с ним лет.
Тот подозрительно оглядел его с головы до ног и раздраженно ответил:
– Чего орешь? Кузнецы поймали Синюю Голубку и швырнули ее в бассейн в чем мать родила. Чтоб я ослеп, если вру!..
– Ну да, неужто взаправду швырнули? – переспросил потрясенный Мартин.
– Да, швырнули, тебе говорят! Вот только сейчас! А ну, подвинься, черт тебя возьми!
Мартин посторонился. В этой давке того и гляди кости переломают. Подумать только, значит, Синяя Голубка, которую он столько раз встречал на улице, барахтается в бассейне. Ну да, теперь он уже мог расслышать ее вопли… Вот так история! За последние сто лет ничего похожего в этом городе не случалось!
Позади Мартина стояли две женщины с взволнованными лицами и горящими от возбуждения глазами – им не терпелось посмотреть, что происходит в бассейне.
– Все-таки ребята хватили через край, – сказала одна из них. – Так я и знала, что это добром не кончится.
– Подумать только, – откликнулась другая. – Кузнецы притащили ее сюда всей гурьбой. Дрянь девка, ничего другого о ней не скажешь, но, как-никак, она женщина, а ее волокли по улицам совершенно голую…
– Поглядите, вон кого хлебом не корми, а подай такой спектакль! – сказала вдруг первая женщина, кивнув на Мартина.
Смутившись, он отошел в сторону и пристроился к группе взрослых мужчин. Те хохотали, то и дело сплевывая на землю.
– Н-да, – говорили они, – неплохая была картина, и бабенка собой недурна, да только ванна для нее, пожалуй, холодновата.
Мартин стремительно вырвался из людского кольца и побежал прямо в лавку мясника Борка.
Спросив его имя и возраст, Борк погладил Мартина по голове и сказал:
– Конечно, ты еще очень молод, но для своих лет ты парень что надо. Давай поглядим: сможешь ты поднять ящик, что стоит вон в том углу, не надорвешься?
Мартин легко поднял ящик.
– Куда его поставить? – спросил он.
– Ладно, ладно, – рассмеялся Борк. – Поди-ка сюда, парень, и давай лапу. С завтрашнего дня считай себя моим компаньоном!
Мартин ушел из мясной довольный и счастливый. На площади людская толпа уже поредела, народ потянулся домой ужинать. Небо задернулось плотным синевато-серым покрывалом, стекла окон сверкали, как живое серебро… Теперь жди дождя. Ветер налетал порывами, он гнал по мостовой бумагу и опавшие листья. Засунув руки в карман, Мартин зашагал домой.
Якоб и Карен наконец подыскали себе жилье – большую комнату на чердаке сравнительно приличного дома. Из чердачного окна был виден весь город и река, что, кружа, уходила вдаль. В соседней каморке стояла спиртовка, на которой Карен готовила обед, а воду приходилось брать в нижних этажах дома.
Часто сюда приходил Фойгт и оставался обедать. Он стал самым близким другом семьи. Когда его долго не было, всем его недоставало и всех беспокоило, где он пропадает.
После еды мужчины обычно мыли посуду, а Карен прибирала в комнате и наводила порядок, чтобы «создать хоть какой-то уют», говорила она. Затем все собирались вокруг стола, покрытого клеенкой, и беседовали, иногда играли в лото. А то читали вслух какую-нибудь книгу. У Фойгта было много замечательных книг, к тому же он очень выразительно читал, меняя голоса и живо изображая действие. Сначала они бродили вместе с Горьким в русских степях, затем вместе с Нурдалем Григом сражались за свободу Испании. Слушая Фойгта, они забывали собственную жизнь с ее невзгодами, борьбу, которую вели, а очнувшись, еще яснее осознавали ее смысл.
– Никогда бы не поверила, что так легко читать книги великих писателей! – говорила Карен.
– В этом-то и состоит их величие, – объяснял Фойгт. Мартин сидел, подперев рукой голову, и разглядывал книги, лежавшие на столе.
– Вот этот писатель, – говорил он, показывая на одну из книг, – и вон тот, и еще автор вон того романа… неужели они все коммунисты?
– Да, – отвечал Фойгт, – они коммунисты, и еще многие, равные им по таланту, тоже коммунисты. Если ты возьмешь в руки глобус и ткнешь пальцем в любое место на земном шаре, где только живут люди, можешь быть уверен, что там обязательно найдутся коммунисты. Коммунисты живут и работают всюду – в разных странах, как и среди разных слоев общества. С каждым днем их становится все больше и больше. Этот век, Мартин, – наш век, ему суждено увидеть нашу победу.