Они штурмовали Зимний
Шрифт:
— Прикрой пистолет журналом, — велела Катя и пошла открывать дверь.
На лестничной площадке стоял отдувавшийся, тяжело дышавший домовладелец.
— Дозвольте войти? — спросил он.
— Пожалуйста.
Тучный торговец вошел в прихожую, снял белую фуражку и, как бы интересуясь, — не отсырели ли потолки, заглянул в комнаты, на кухню и спросил:
— Когда же вы за квартиру начнете платить?
— Честно говоря, мы даже не знаем, сколько она стоит, — призналась Катя.
— Это надо было узнать при въезде, — поучающе заметил домовладелец. — Сейчас цены на квартиры поднялись. А так как
— Сорок рублей в месяц? — удивленно спросила девушка.
— А как же вы думали? К зиме еще больше возьму.
— Но у нас же нет таких денег!
— Это меня не касается. Надо было выбирать квартиру по средствам. Не заплатите, — в суд подам, выселю. Даю вам неделю сроку.
Не прощаясь, домовладелец нахлобучил фуражку и ушел.
— Вот ведь шкуродер! — возмутился Дементий. — Его бы за глотку да тряхнуть покрепче. Узнал бы, как людей грабить!
— Не вздумай только платить, — вмешалась в разговор Наташа. — На него надо жалобу в Исполком написать. Явный спекулянт.
— Я чувствую, что это все проделки Аверкина, — хмурясь сказала Катя. — Вот ведь подлец! Домовладелец по его указке приходил. Не зря же он в комнаты заглядывал. Теперь даже страшно оставаться одной.
— Бери браунинг и не трусь! — подбодрил ее Дема. — Вооруженную всякий испугается.
Он ловко собрал пистолет, пощелкал им, затем вставил обойму с патронами и предупредил:
— Помни, здесь семь патронов. Стреляют автоматически.
Аверкин в присланной Кате записке не лгал, ему действительно с трудом удалось освободиться на три часа. Все эти дни он участвовал в облавах и обысках.
Старший брат вызвал его к себе и сказал:
— Бросай все мелкие дела и переключайся на самое важное. Надо быстрей выяснить, куда мог скрыться главный руководитель большевиков — Ульянов-Ленин. Вот его фотография и описание примет. Надеюсь, ты его видел в натуре?
— Приходилось.
— В общем, учти: с пятого он перешел на нелегальное положение. Газеты уже пишут о нем как о немецком агенте, затеявшем свергнуть законное правительство. Будут напечатаны клятвы добровольцев «Лиги борьбы с коммунизмом», георгиевских кавалеров и юнкеров, взявшихся разыскать его живым или мертвым. Ульянова-Ленина правительство объявит вне закона. На добровольцев, конечно, надежда малая, они только запутают следы... Я больше полагаюсь на профессионалов. Так что подыщи старых агентов и действуй. Помни, — ждет большая денежная награда и продвижение по службе. Средств, сил и времени не жалей, — все окупится. И не забывай другого, — он человек опытный и умный. Сторонников у него не меньше, чем врагов. Особенно на флоте и в рабочих районах. Как нападешь на след, — немедля сообщи.
— Ладно, — буду ежедневно докладывать. Подобрав себе помощников, Аверкин прежде всего установил слежку за квартирой на Широкой улице, где до последних дней жил Ленин. Двух агентов он отправил на разведку в Кронштадт, а одного — к дому Алешиной.
Собираясь к девушке, он решил намекнуть ей об опасности, грозящей Ульянову-Ленину. Он надеялся этим вызвать доверие к себе и получить хотя бы ниточку, ухватившись за которую, можно двигаться в верном направлении. «Алешина, конечно, предупредит своих, — рассуждал он. — Она — одному, тот — другому… появится цепочка. Только не упускай ее, и ты нащупаешь след».
Он сам видел, как к Алешиной прошел Рыкунов, и обозлился: «Вот ведь подлая! Засаду устроила!»
Написав Кате записку, Аверкин послал к ней мальчишку, а сам зашел к домовладельцу и попросил его припугнуть девушку выселением. Тучный торговец охотно выполнил поручение и, вернувшись, услужливо доложил:
— Заметил, есть подозрительные: какой-то бугай здоровенный и барышенька невысокенькая, а в угловой комнате — ребятишки малые.
Дождавшись, когда Наташа с Дементием ушли от Алешиной, Аверкин поднялся на второй этаж, достал свой ключ, сунул его в замочную скважину и дважды повернул. Дверь лишь едва приоткрылась; она была на цепочке. В образовавшуюся щель даже рука не проходила.
Аверкину казалось, что он возился с дверью осторожно, но Катя все же расслышала шум. В коридоре вспыхнул свет. Девушка появилась на пороге. Лицо ее было бледным, а руки она держала за спиной.
— Кто здесь? — окликнула Катя дрогнувшим голосом.
— Это я, — негромко ответил Аверкин. — Откройте, Екатерина Дмитриевна.
— Что вам нужно?
— Очень важное сообщение...
— У меня никого нет дома... я не могу вас впустить. Как вы не понимаете, что это неприлично?
— Понимаю, все понимаю, — зашептал в щель Аверкин. — Такое дело, что минуты нельзя… Вашего Ленина объявляют вне закона. На поиск пущены все тайные агенты... даже собака Треф. Сегодня начнутся облавы и обыски...
— А для чего вы мне все это говорите? — словно возмутясь, спросила Катя. — Какое я имею отношение? Что за провокация!
— Тише... тише! — зашикал на нее Аверкин. — Зачем так громко? Я ведь, как друг... Откройте на минуточку.
— Уходите! — не снижая голоса, потребовала Катя. — Мне ничего от вас не нужно.
Захлопнув дверь перед его носом, она закрыла ее на крюк.
«Вот паршивка! — ругнулся про себя Аверкин. — Неужто догадывается? Но ей не выдержать. Сегодня же побежит к своим. А мы люди не гордые, у нас терпения хватит».
Избавясь от Аверкина, Катя в самом деле задумалась: «Как же сообщить нашим? И это надо сделать быстрей. А вдруг провокация? К тому же он теперь следить будет. Ну и пусть! Я же войду в дом, где, кроме райкома, еще находятся отделы Районной Думы и Совета. Мало ли туда людей ходит».
Катя дождалась возвращения матери и бабушки, которые два раза в неделю ходили в госпиталь за продукты стирать белье раненым. Положив в сумочку оставленный Демой браунинг, она сказала матери, что скоро вернется, и пошла на Большой Сампсониевский проспект.
На сумеречной улице пешеходов было немного. Девушка шла быстрым шагом и временами оглядывалась. Один раз ей показалось, какая-то тень мелькнула на левой стороне улицы и прижалась к темной стене дома. «Идут следом», — решила Катя. Она вытащила из сумочки пистолет и зажала в руке. Но по пути к ней никто не пристал.
В районном Комитете партии, как обычно, шло какое-то совещание. В приоткрытую дверь Катя разглядела Гурьянова, сидевшего невдалеке от входа. Просунув в дверь голову, она поманила его к себе. Гурьянов без промедления поднялся и вышел в коридор.