Они ведь едят щенков, правда?
Шрифт:
— Был, — соврал Жук.
— А как ты туда добрался? — подозрительно спросила она. — Твоя машина даже с места не трогалась.
— Откуда ты знаешь? Ты что — одометр проверяла?
— Ну, ладно, — проговорила она, судя по голосу, все еще недоверчиво. — И как там все было?
— Отлично, — ответил Жук. — Очень милые люди собрались.
— Ты им сказал, что ты — алкоголик?
— Э… гм…
— Ну, и? Уолтер, почему я каждое слово из тебя клещами вытягивать должна? Что тебе сказали?
— Сказали, что раз уж я решил выпить шесть стаканов водки, то нужно было все-таки
— Тебе там сказали… такое?
— А еще они мне посоветовали перейти на пиво. Пиво сытнее, чем водка или бурбон, так что пить можно и меньше. По-моему, разумно.
— Да что это за собрание анонимных алкоголиков такое?
— Это особая программа из четырех ступеней — вместо обычных двенадцати. Похоже, к алкоголизму нашли новый подход. Меня такой вполне устраивает. Я как-то и сам не был готов к резкому отказу от выпивки.
Жук оперся на локти и улыбнулся жене.
— Отлично выглядишь, детка. Может, поиграем в лошадку?
Минди уселась на край кровати.
— Уолтер, посмотри мне в глаза.
— Смотрю, дорогая. Ты так прекрасна, что глазам больно. Может, конечно, это с похмелья.
— Скажи мне правду. Ты был на собрании?
Жук ответил:
— Сначала — ты. Скажи мне правду: ты спишь с Гарри Бринкерхоффом?
Минди вскочила на ноги.
— Как тебе не стыдно так со мной разговаривать!
И, громко топая, она вышла из спальни.
Что-то Мин в последнее время все время топает, подумал Жук. Неудивительно, что лестница в таком плачевном состоянии.
Глава 15
Генри мне столько рассказал…
— Я слышал, у вас недавно опять была схватка с Драконшей, — сказал Жук. — У вас рейтинги уже выше, чем у пятничной «Вечерней борьбы».
— Да, все было всерьез, в ход шли и когти, и зубы. Я так понимаю, — сказала Энджел, — вы эту передачу пропустили?
— Да, я был занят другим. Разрушал свою семейную жизнь. Зато у меня это неплохо получилось.
— Вот как? Не всё спокойно на вирджинском фронте?
— Я вроде как надрался на одной вечеринке. В этом ее клубе. Я просто не очень умею поддерживать разговор о лошадях. Ну, а когда я все-таки попытался это сделать, то это никому не понравилось. Прежде всего, самой Мин — она была в ярости. Она и так нервничает из-за… — Тут Жук снова решил не упоминать о Кубке Тан. — Из-за этих конноспортивных состязаний. Шутка ли — она пробилась в команду США! Это большой успех.
— Действительно, — зевнула Энджел. — Нам только что передали, что в полдень сделают сообщение. И тогда, — Энджел потерла руки, — мы переходим от состояния готовности номер три к состоянию готовности номер два. Помню, как я впервые оказалась в Военной комнате — настоящей, Эн-Эм-Си-Си [40] в Пентагоне. Там прямо воздух искрил! А как поживает наш специальный комитет?
— На подходе. Подбираю хорошие имена.
— Покажите-ка.
Жук нажал несколько клавиш, и на экране компьютера показался список. Энджел стала читать его через плечо Жука. Потом поморщилась.
40
Государственный
— Джейсон Стэнг? — спросила она. — А кто это такой, скажите на милость?
— Киноактер. Айкидошник. «Лодыжки смерти». «Завтра ты встретишь Дракона».
Энджел только моргнула.
— Я понимаю, вы не часто в кино ходите. Погуглите — и сами увидите. Он очень уважаемый человек в американо-тибетской буддистской общине. Как написано в его официальной биографии, он — десятое воплощение Рампонга Джинджампо.
Энджел это явно не впечатлило.
— Говорю вам, он очень известная личность.
Энджел дочитала список до конца.
— Я не слышала даже о половине этих людей. Я-то думала, вы соберете туда всяких религиозных шишек. Нам нужно раздуть ярость вселенского масштаба. Как насчет архиепископа Кентерберийского?
— Я пытался связаться с ним.
— А как насчет американских епископов-католиков? Для них-то это должна быть лакомая пожива. А уж они, видит бог, охочи до лакомств.
— Я разговаривал с их монсиньором. Он сказал, что делу они сочувствуют, но не могут войти в комитет. Они предпочли бы действовать за кулисами.
— Ага, значит, подпольно — по примеру самого Иисуса Христа?
Жук пожал плечами.
— Он сказал, что сейчас в Китае католикам и без того туго приходится. Там постоянно закрывают их церкви, а священников бросают в тюрьмы. Им опасно встревать в это.
— Трусишки, — проворчала Энджел. — Ну, а евреи? Вы обещали мне влиятельных евреев. Где же Эли Визель? Почему его нет в списке?
— Его сейчас нет в городе. С тех пор, как его обобрал Мэдофф [41] , ему приходится ездить повсюду с платными лекциями. Я попытаюсь до него дозвониться. Зато в моем списке есть Норман Подгорец [42] .
41
Бернард Мэдофф (р. 1938) — американский финансист, осужденный в 2008 году на 150 лет тюремного заключения за создание крупнейшей финансовой пирамиды.
42
Норман Подгорец (р. 1930) — американский публицист, политолог, литературный критик.
— Норман Подгорец? Это он-то, по-вашему, влиятельный еврей? Ага!
— Ну, так позовите своего приятеля Генри Киссинджера. Он — самый влиятельный еврей со времен Моисея.
Энджел рассмеялась.
— Генри? В антикитайский комитет? Вот смех-то. Кстати, раз уж о нем зашла речь… — Энджел огляделась по сторонам и понизила голос. — Вчера я целых сорок пять минут разговаривала с ним по телефону.
— Да? И как — он спрашивал обо мне? — поинтересовался Жук.
— Боже мой, Жук, что там творится! И он по уши во всем этом.