Они жаждут
Шрифт:
Несколько минут они крутились по лабиринту узких улочек, среди полуразвалившихся старых домов, пока не выехали на улицу, уже перекрытую парой полицейских. Патрульную машину они пропустили. Палатазин нажал на педаль тормоза и показал полицейским свой значок.
— Что происходит? — спросил он одного из них.
— Никто не знает точно, капитан, — сказал полицейский. — В том здании нашли массу трупов, но… в общем, лучше сами посмотрите, сэр.
— А кто же у вас старший?
— Сержант Тил. По-моему, он в доме.
Палатазин кивнул и проехал дальше. У среднего подъезда большого дома столпились люди.
— Я думал, это трупы, — сказал Рис, наблюдая, как разворачивается машина. — Боже, что это было у женщины с глазами?
Палатазин уже поднимался по ступенькам. Он махнул значком в сторону полицейского, дежурившего у двери:
— Где сержант Тил?
— Третий этаж, капитан.
Палатазин начал взбираться по лестнице, но тут внимание его было привлечено каким-то желтым предметом в углу подъезда. Это была мертвая худая собака, в черепе которой чернела дырка от пули. Зубы собаки были оскалены. Палатазин начал подниматься по ступенькам. Мимо пронесли еще одни носилки — на них, под простынями, дергался еще один смертельно-бледный «труп». Мертвые глаза скользнули по лицу Палатазина. На затылке капитана приподнялись волосы, когда он ощутил холодную волну, излучаемую свертком на носилках. Палатазин отвернулся, чувствуя, как вскипает в желудке горькая желчь, и продолжал подниматься.
В квартире на третьем этаже Палатазин отыскал сержанта Тила — мощно сложенного человека с курчавыми волосами. По своим физическим данным сержант мог играть в защитной линии университетской футбольной команды. Он разговаривал с двумя мексиканцами — на пожилом была одежда священника, у молодого мужчины, почти мальчишки, глаза были ошеломленные и больные. Палатазин показал Тилу свой жетон:
— Вы сержант Тил? Какова ситуация в этом доме?
Сержант жестом пригласил Палатазина отойти в сторону от мексиканца. Подошвы туфель Палатазина заскрипели по осколкам стекла на полу. Он опустил глаза и увидел осколки зеркала. «Да, — пришла внезапная и неопровержимая уверенность. — Они здесь были».
— Вот те двое — отец Рамон Сильвера и Рико Эстебан, обнаружили первые тела. Пока что мы вытащили тридцать девять тел — все они были спрятаны или под кроватями, или в кладовых. Все были запеленатыми в пластиковые шторы из ванн, в простыни с кроватей, в газеты. — В прозрачных голубых глазах Тила светилось недоумение. Он понизил голос: — Вам это покажется чем-то ненормальным, капитан…
— Продолжайте.
— В общем, я не знаю, можно ли назвать эти тела трупами.
Палатазин на несколько секунд закрыл глаза, рука его коснулась лба.
— Сэр? — с тревогой спросил Тил. — Ведь они мертвы, правильно?
— На телах имеются какие-то повреждения, раны?
— Я осматривал только пару, не больше, есть порезы, синяки, ничего больше, кажется.
— Нет, — тихо сказал Палатазин. — Это далеко не все.
— Простите, сэр?
— Ничего. Это я просто вслух рассуждаю. А куда повезли тела?
— Так… — Сержант посмотрел в свой блокнот. — Госпиталь в Монтерей-парке. Это ближайшая больница, где есть условия разобраться в этой каше. — Он сделал паузу в несколько секунд, наблюдая за лицом Палатазина. — Что с этими людьми, капитан? Может, это… какая-то болезнь?
— Если вы так думаете, Тил, то держите пока эти мысли при себе. Нам паника в соседних районах вовсе ни к чему. Слухи и без того уже пойдут. Госпиталь прислал сюда врача?
— Да, сэр. Доктор Дельгадо. Она сейчас наверху.
— Прекрасно. Вы разрешите мне пару минут побеседовать с этими двумя? — Он показал за юношу и священника в другом конце коридора. Тил кивнул и вышел, затворив за собой дверь. Палатазин подбросил носком осколок зеркального стекла, быстро оглядел комнату, потом перевел внимание на священника, который показался ему в лучшей форме, чем юноша. Не считая одной детали — его руки судорожно дрожали, пальцы то сжимались, то разжимались. «Нервная реакция? — подумал Палатазин. — Или что-то еще?» Он представился.
— Сержант Тил сказал мне, что это вы нашли первые тела. Сколько было в этот момент времени?
— Примерно половина второго, — сказал священник. — Мы все это уже рассказали сержанту.
— Да-да, я знаю. — Палатазин мягко поднял руку, чтобы успокоить его и умерить поток возражений. Он сделал несколько шагов и заглянул в мрачную спальню, отметив, что окно закрыто газетами. В ванной имелось еще одно разбитое зеркало. Он вернулся в комнату, к тем двум чиканос.
— А как вы считаете, отец, что здесь произошло? — спросил он священника.
Сильвера сузил глаза. Некоторое колебание в голосе полицейского снова вывело его из равновесия.
— Понятия на имею. Рико и я пришли сюда, чтобы поговорить с миссис Сантос, которая живет… жила, на пятом этаже. Мы обнаружили, что дом… вот в таком состоянии обнаружили мы весь этот дом.
— Я хочу выйти отсюда, — тихо сказал Рико. — Я больше не выдержу. Я не могу больше здесь оставаться.
— Еще немного, хорошо? — попросил Палатазин. Он снова посмотрел на Сильверу. — Вы нашли тела. Расскажите, как это было. Были они мертвы? Живы?
— Мертвы, — сказал Рико.
Сильвера ответил не сразу.
— Не знаю, — сказал он наконец. — Сердце не билось, пульса тоже не было… но они шевелились, двигались.
— Сержант Тил сообщил, что найдено тридцать девять тел. Сколько человек жило в этом здании?
— Шестьдесят или семьдесят, самое меньшее.
— Но не все квартиры были заняты?
Сильвера покачал головой.
— Хорошо, благодарю вас. — Палатазин повернулся и направился к двери, когда голос Сильверы заставил его остановиться: