Они знали
Шрифт:
Надо сказать, что с первых дней я столкнулась с весьма огорчительным невежеством большей части студентов и даже преподавателей. Многие из них относились к прорицаниям с недоверием. Для меня же это было лишь свидетельством того, что у данного индивидуума слишком ограниченное и приземленное сознание, а значит, его следовало пожалеть, а не обижаться… Самыми большими скептиками были Минерва Макгонагалл, преподававшая трансфигурацию и Гораций Слагхорн, который, впрочем, всегда обходился со мной довольно вежливо. Между тем, как другие коллеги его недолюбливали. Возможно, из-за того, что он был деканом Слизерина и все знали, что по большей части из его бывших учеников формировалась армия Того-Кого-Нельзя-Называть. Об этом шептались и в коридорах и за столом, что не могло не огорчать профессора зельеварения. Наконец, года через два после того, как я стала работать в школе, Слагхорн объявил о своем намерении подать в отставку. По его собственным словам, он давно уже хотел удалиться на заслуженный отдых. Я редко покидала Северную Башню, где мне отвели покои рядом с моим кабинетом, однако через
А потом Тот-Кого-Нельзя-Называть исчез. И каково же было мое удивление, когда Дамблдор представил нам преемника Горация Слагхорна - человека, которого я думала никогда больше не увидеть. Молодого человека, пойманного за столь недостойным занятием, как подслушивание, да еще входившего, как все уверяли в число сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть. Северуса Снейпа.
Назначение это обсуждалось довольно бурно. Никто не мог понять, что могло побудить директора взять в школу человека с такой репутацией. К тому же я видела ту неприязнь, которую он проявлял ко мне с той минуты, как увидел меня вновь. Он смотрел на меня с суеверным страхом. Сначала я приписала такую реакцию Северуса неприятию и недоверию к ясновидящим и к их дару. И потом: я была свидетельницей его неблаговидного поступка, а это никому не нравится. И все же на астральном уровне меня не оставляло чувство, что отношение Северуса вызвано чем-то другим. Он избегал меня и за все время перемолвился со мной едва ли парой слов. Я тоже не любила его. Быть может именно потому, что чувствовала: его окружает какая-то тайна. Он что-то скрывал от всех, а тот, кому есть что скрывать, едва ли может быть достоин доверия…
Студенты не жаловали его. Даже у меня среди учеников находились те, кто с удовольствием разделял мое общество, с кем я могла поделиться мыслями, кому мне нравилось передавать свои знания, у кого, определенно имелся дар прорицания. С ними я часто говорила о нем. Мальчики и девочки в один голос называли его придирчивым и несправедливым учителем, жаловались на его предвзятость. Лишь ученики его собственного факультета почитали Северуса Снейпа.
Вопреки минимуму нашего общения, я неизменно замечала вокруг него враждебную ауру, причем не только ко мне, но и к миру в целом. Никому не доверяет, никого не любит, никому не желает добра - таково было всеобщее мнение об этом человеке. Несколько раз я пыталась проследить его судьбу при помощи гаданий - результаты неизменно оказывались обескураживающими. Как-то я спросила у него, когда он родился. Получив ответ, что в начале января, я долго вычерчивала его гороскоп. Планеты сначала не желали сходиться в сколько-нибудь вразумительный рисунок и тогда я попросила самого Снейпа о помощи. В ответ он довольно резко заявил, что его «не интересуют все эти штучки». И все же кое-что я сумела узнать: сочетание планет указывало на трудную судьбу, быть может тяжелые ранние годы. Скорее всего, именно этим объяснялись нелюдимость и замкнутость. Имелись также признаки, говорившие о каком-то страшном потрясении, оказавшем влияние на всю дальнейшую жизнь. Но что это было за потрясение, я так и не смогла узнать. Составив его гороскоп, я попыталась поднести его ему, но этот невыносимый человек почему-то разозлился на меня и разорвал пергамент пополам, а потом сказал, чтобы я не лезла не в свое дело. Перенести оскорбление было выше моих сил: я заявила, что напрасно он пытается игнорировать судьбу и ее знаки и рано или поздно поймет свое заблуждение. С тех пор я почти не разговаривала с ним, чему он несказанно обрадовался.
Когда в школу поступил Гарри Поттер, я сразу заинтересовалась этим необыкновенным ребенком. Его удивительная судьба, необъяснимая победа на Тем-Кого-Нельзя-Называть, служили в моих глазах неоспоримыми признаками великого предназначения. Я жаждала увидеть мальчика, познакомиться с ним. К сожалению, когда Гарри появился на пороге моего кабинета, стало ясно, что у него нет особых способностей к прорицаниям. Зато мальчик оказался великолепным объектом. Недаром на первом же занятии в его чайной чашке все увидели Грима - предзнаменование смерти. Смерть и вправду угрожала ему на каждом шагу и я считала, что Поттер отнесется к такому предостережению со всей серьезностью, но, похоже, друзья мальчика мешали ему это сделать. Особенно не понравилась мне мисс Грейнджер - эта девочка явно считала меня шарлатанкой. А все потому, что у нее самой начисто отсутствовала способность Видеть. Потому я и не удивилась, когда в середине года она навсегда покинула мой кабинет, отказавшись от изучения моего предмета.
Кстати, тогда под Рождество я решила, повинуясь велению судьбы, увиденному мной в магическом кристалле, пуститься и поужинать со своими коллегами. Обычно я предпочитала не покидать своих комнат, однако тогда провидение ясно предписывало мне присоединиться к празднованию. За столом сидели все учителя и несколько оставшихся на каникулы в школе студентов - в их числе и юный Поттер. Я сосчитала - вместе со мной за столом оказывалось тринадцать человек, естественно, я сперва не хотела садиться. Но Минерва Макгонагалл и Дамблдор уговорили меня. Все были оживленными и веселыми, уплетали за обе щеки, кроме этого человека. Он оставался,
Первыми из-за стола встали Гарри и его друг. Они покинули зал очень быстро, так и не выяснив вопрос, кто из них встал раньше. Потом пошли по своим спальням другие студенты. В общем - остались только одни учителя и тут мне почему-то сделалось страшно. Беседа не клеилась. Я, признаюсь, сильно налегала на херес, поданный эльфами после ухода студентов. Вскоре Минерва Макгонагалл сказала, что, пожалуй, пора. Против всякого ожидания, не успела она произнести эти слова, как директор поднялся с места. Сразу же за ним почти вскочил Северус Снейп. А затем… я довольно долго смотрела на них… До сих пор не пойму, что заставило меня высказать мысль, крутившуюся в голове, затаенное предчувствие, источник которого я сама не могла понять… Но я точно помню, как подалась к этим двоим, когда они как раз проходили мимо меня и прошептала: «Второй из вас лишь на год переживет первого». На лицах обоих отразилось крайнее удивление. Потом Дамблдор опомнился и, взяв Снейпа за руку, потащил за собой из зала. Тот обернулся через плечо и снова взглянул на меня с тем же выражением страха и неприязни…
На следующее утро я проснулась с головной болью от выпитого хереса и решила, что все это мне скорей всего привиделось. Благо, что уроков не было и можно было спокойно предаться созерцанию и расшифровке таинственных веяний, окутывавших школу… Я увидела ужасное происшествие, которое должно было скоро случиться. И не далее чем через неделю после начала нового семестра разразился переполох из-за Сириуса Блэка - беглого убийцы. Поймать его в тот раз так и не смогли…
Потому я и решила в тот год раньше обычного начать с учениками гадание по магическим кристаллам. Увы, урок был омрачен давно предвиденным и ожидаемым уходом мисс Грейнджер. Зато я снова увидела в кристалле предостережение, опасность, грозившую Гарри Поттеру. На этот раз, правда, я не стала афишировать своих наблюдений, хоть и сочла своим долгом предупредить мальчика.
В верности всех своих предчувствий я смогла убедиться уже на экзамене. Сначала Гарри увидел в магическом кристалле сцену разрешения конфликта между Министерством магии и несчастным Хагридом. Правда, мне сперва показалось странным, что он увидел гиппогрифа, о котором шла речь, живым и невредимым. А потом, когда мальчик уже уходил, у меня снова возникло то странное чувство, которое я уже ощущала тогда, в «Кабаньей голове». Когда я пришла в себя, то, к моему удивлению, Гарри заявил, будто я сказала, что Темный Лорд в эту ночь воспрянет снова. Трудно было поверить, что я могла сказать подобную нелепость и я выставила Поттера из своего кабинета. Он ушел, а я долго еще думала о странном поведении мальчика…
Увы, в конце следующего года произошло то, что всем казалось столь невероятным. Весь год я ощущала нечто страшное, близость надвигающейся угрозы. Я не могла это выразить, оно было сильней меня. Внимание всей школы отвлекал Турнир Трех Волшебников, который проводился в Хогвартсе. О, это было поистине грандиозное событие. Гарри Поттер неожиданно сделался участником Турнира - неудивительно, что бедному мальчику все предрекало смерть. Я видела Внутренним Оком его лицо, покрытое тучами тревоги. В тот год я как раз начала с четвертым курсом программу по астрологии. На самый первый из уроков я заранее заготовила речь о высоком искусстве чтения человеческой судьбы в танце небесных светил. Пока студенты чертили схемы расположения планет на дату своего рождения, я взглянула на работу Гарри. По правде сказать было неловко, когда я предположила, что он родился в середине зимы. Темные волосы, хрупкое сложение и тяжелая судьба, плюс пагубное влияние Сатурна - указывало на знак Козерога. Гарри же объявил, что он родился в июле. После ухода студентов, я долго размышляла об этом и пришла к выводу, что смотря на Гарри, я думала о ком-то другом. Рисунок планет в гороскопе Гарри, напомнил мне другой гороскоп, когда-то нарисованный мною самой. Тот, что я составила для Северуса Снейпа. В них явно прослеживались общие черты, да и мое описание подходило обоим. Но я опрометчиво не задумывалась об этом, тем более, что в конце года произошло то, чего так боялись мы все и бедняжка Гарри, у которого даже было видение на одном из моих уроков. Хоть мальчик и не желал сказать, о чем оно было - я-то знала, что видение его связано с чем-то давно тревожившим его… С возвращением Того-Кого-Нельзя-Называть.
Признаться, известие это повергло меня в настоящий ужас, но в то же время я была уверена, что в Хогвартсе мне ничего не грозит. Замок давно стал моим домом и ни за какие блага в мире я бы не согласилась его покинуть. До сих пор ужасно вспомнить, как я чуть не лишилась его по милости Долорес Амбридж…
Не хочется снова вспоминать, как она преследовала меня, как подвергала сомнению мою компетентность, третировала и оскорбляла. Я переносила ее притеснения - о, я терпела, как могла. Ее бесцеремонные вторжения на мои уроки, ее наглый поклеп и унизительные допросы. Хуже всего, что за нею стояло Министерство Магии и даже Дамблдор ничего не мог сделать против нее. Когда она хотела вышвырнуть меня из школы - я едва не умерла на месте. К счастью Дамблдор защитил меня и приказал мне вернуться в мои покои.