неоновая в сумерки листваотцветено и отплодоносилоно человеческие существахотят всегда где выглядит красивои в дождь расхаживая и в жаруя сам одно из них и вот живуна свете праздник или выходнойсветила как мичуринские вишнибеда ли что дорожки до однойпетляют вслед себе откуда вышлижить стало некуда по сторонамстена и сталь впадающие в ревностьбог недоучка пусть простит и намвсю насекомость снов и однодневностькоторой ночь преграда вперединет лето никогда не проходимоли огонь чтоб в бархате не гассноп андромед ван гога на картинеразвязан здесь и это мы сейчасцелуемся и петь не прекратилис ист-ривер бриз уносит мысли ввысьзамри июль или еще продлись
«без
обещаний и условий…»
без обещаний и условийза мнимой тенью по пятамспустился в сад слепой и совийно никого не встретил тамбыла случайная невстречаникем назначена в садупора вернуться не перечадомой на улицу своюступням беспочвенны скитаньязагадка разуму вреднаведь если не было свиданьяразлука тоже не бедасквозь небо наискось осиназаймется пламенем к утруно дробь в груди невыносимакуда один теперь уйдулуна спохватится и сновавсе человечество леглоне исчезай в саду без словане покидай меня никто
«звезды горошком и в нашей долине…»
звезды горошком и в нашей долинежитель старается на мандолинеискренним дискантом в полночь поеткошка подтянет завоет койотмы нашей жизнью в долине довольныправда что жить в ней слегка подневольныбог нас не спрашивал сам не рожалсел к монитору и кнопку нажалесли бы не было этой долиныя бы руки не просил у полинычья согласится на свадьбу рукав месте которого нету покаи без того я пеняя на богапреувеличил с полиной немноготак как ответить взаимностью мневсе же согласна она не вполнежитель со струнным устройством кого тыдразнишь аж в течку впадают койотывесь этот в крапинку купол не нашнету полины и радость миражплохо нам все-таки в тесной долинекак же мы бедные жили донынешершень в штанах в камыше упыривсе эта музыка черт побери
«празеодим и платину скупая…»
празеодим и платину скупаяшагала и мировозьмешь ли в толк о чем скулит слепаяпророчица в метролязг турникета зычный рык возницыстолетие на сломчерно в очках но адские глазницыпылают под стекломмы взаперти сюда стучать нечестнокто выследит нас тутпусть плесневеют бонды казначействаи спреды их растутчто гарлемской безумице приснитсячьи очи ночь хранитпока с людской начинкой колесницане врезалась в гранитжизнь избранным нежна и небо немопод землю им нельзясрывая смоквы с натюрмортов хемаи устрицы грызяно ненадолго счастливы и живыс фламандского холстапоставками входите пассажирыздесь есть еще места
Двойной отпечаток
с грустным скрипом окажется птицаполетит и вдали прекратитсяистечение лет остановкапульса в синем виске обстановкав мертвом трюме брегета тревогана челе у античного богасквозь черты безголового бюстачуть от птиц исчезающих пустотам где червь отгрызал постепенносухожилия от постаментапостоишь примеряя зубилок месту неба которое былоно как в масло войдет и сетчаткаот двойного черна отпечаткастекловидное тело без век тамили блин проявитель с дефектом
Попытка контрапункта
почти сказать но тенорок во ртудрожит на рубеже исчезновеньяпросторы в клетках не жильцы почтиво всем сознаться брякнуться к стопампока воображенье брезжит стопыв узорчатых нестираных носкахтак обонянью вдумчивость сестракто человек и мир мобилизованв праматери и отчимы емуиз классовых мичуринских личинокили хотите я вам сполоснуноски как раз горячую пустиливот здесь похоже петелька сползлакак этот голос о гортань скрежещетвы скажете душа возможно дано лучше как вода и даже ртутьдуша скорее газ но в жидкой фазестабильнее вот у меня как разгрибок не тот что запаху истока инструмент для мелкого ремонтаили я даже новые куплюили не скажете душа и славнобывало вдруг срываешься с гвоздястремглав как тайный веймарский советникза юной со всех корточек пиздойпока носок во рту благоприятенс подвязкой вымпельной я лучше вот чтопроверещу чтоб подвести чертукому и вобла снулая праматерь
Сонный паралич
мы с ним сидим на снящемся лугубез памяти и способа проснутьсятам время выгибается в дугуно невелик соблазн его коснутьсягаллюцинация в цвету травав купальницах и смолках склон пологийк ручью и складываются словав условия запретных топологийуму не выкарабкаться тудав наружный мир где ты моя бедаон говорит что тьма чревата днемхоть время и континуум но в немповсюду тонкие узлы и сгибыили оно вообще швейцарский сыри мы сейчас окружены как рыбыв болотной мочежине как могли бымикробы царствовать в одной из дыргде им в отсутствие секунд не грустноа то что нам казалось бегом летидет в обход отвергнутого руслана траекторию возврата нетсмотрю себе на прялку паукаи доверять не пробую покаон говорит но что с него за спросон здесь всегда сидел не существуяна театральном заднике березкоторым сам изобретал листву яврастая в наважденье с головойзалетный злак на стебельке целинномили сердечник но не луговойа медицинский с нитроглицериномпоследние вдыхая временагде наугад судьба искривленаа прежней можно перестать боятьсячьи к зодиаку с грохотом струятсятитановые сквозь бетон цветыгде ты моя бедаили не ты
«по тропкам и всяким полянкам…»
по тропкам и всяким полянкамоднажды гуляя в лесуменя переехало танкоми я таки мертвый лежуживот расщепило как атомбросает от ужаса в потзачем меня танком проклятымв лесу переехало вотдороги не будет обратноисчез интеллект как фантома жил бы себе аккуратнои умер бы позже потомкто скажет что тайны загадкупронзил до глубин как кинжалтот танком раздавленный всмяткуоднажды в лесу не лежал
«когда-то томас гоббс бросая взгляд…»
когда-то томас гоббс бросая взглядна чертежи и выкладки евклидадрожал как волк и семеро козляттеперешняя послабей элитав ней знание сидит неглубокоона к природе неблагоговейнаи маятника например фуконе отличает от бутылки клейнао дайте мне ученых чертежейи алгебры какой-нибудь отпетойхоть голова нужна и посвежейчуть подпаять и станем думать этойнам в старости недалеко до звездно до финальной формулы не ближефуко и клейн с бутылкой не смогли жехоть фаусту ответ казался прост
жаре надлежало легчатьсвежеть но жара не ждала указанийот сбивчивых на ночь надежд и пророчествв мартеновском зареве хвост полоскала фазанийнад засранным насмерть подъездом и список в печатьобреченных мученью фамилий и отчествпланета вся в пламени адских намеков и знаковгде каждое утро проспавшийся был одинаковс тем навзничь упавшим намедни почти идентиченно с разницей что узнавалиего в своих злых зеркалах горожане едва липронзая пургу зуботычинпока в партактивах умы подвергали вредуи скупо в пазы шпаклевали едуа свет оставалсятем самым в котором он тронувшись обосновалсяслетались в магический круглазурные птицы сплывались янтарные рыбыклубились подземные духи и ангелы тоже могли быи были и ели из рукон им не открыл где в окрестности ухакуда отшумевшие мысли как перья в пеналв жару леденило касанье подземного духаи ангела алый укус на ладони пылал