Опал
Шрифт:
Я никогда еще не делала ничего подобного. Похоже, опал усиливал инопланетные способности, раз я с такой легкостью устроила ветке последний день Помпеи.
– Дай мне опал, – попросил Дэймон. – Хочу проверить, как он будет взаимодействовать с ониксом.
Я отдала камень, вытерла золу с пальцев, и мы пошли к тайнику с ониксами. Держа опал в одной руке, Дэймон убрал фанеру и, сжав зубы, взял один из камней. Ничего не происходило. Мы, конечно, выработали кое-какой иммунитет, но прикосновение к ониксам все равно отражалось на наших лицах и сопровождалось стонами подавленной боли.
– Ну,
– Нормально, – поднял голову Дэймон. – Вообще ничего не чувствую.
– Дай-ка я теперь попробую.
Он был прав: никакой боли. Мы уставились друг на друга.
– Обалдеть!
До нас донеслись голоса и шум приближающейся компании. Дэймон выхватил у меня опал и сунул в карман.
– Думаю, Блейку об этом лучше не знать.
– Это точно, – согласилась я.
Мэтью, Доусон и сам Блейк как раз вышли на опушку леса. Интересно, подействует ли на них опал, лежащий у Дэймона в кармане, или нужно обязательно его касаться?
– Я разговаривал с Люком, – объявил Блейк, когда мы все собрались у тайника с ониксом. – Он согласен насчет этого воскресенья, я думаю, мы будем готовы.
– Уверен? – спросил Доусон.
– Да, – кивнул он. – В любом случае, это или сработает сейчас, или никогда.
Нет-нет, о провале не могло быть и речи.
– Значит, в воскресенье после выпускного бала? – уточнила я.
– Вы что, на бал собираетесь? – набычился Блейк.
– А почему бы и нет? – обиженно спросила я.
– По-моему, глупо тратить на такое целый вечер. Куда лучше потренироваться еще раз.
– Тебя никто не спрашивает, – рявкнул Дэймон, сжав кулаки.
– Блейк, один вечер ничего не изменит, – Доусон подошел к брату поближе.
– Да и я буду занят на выпускном, – без особого энтузиазма добавил Мэтью.
– Отлично, – буркнул Блейк, видя, что оказался в одиночестве. – Ну и плевать.
Мы начали тренировку. Когда наступила очередь Дэймона, я уставилась на него во все глаза. Он коснулся оникса, вздрогнул, но удержал его в руке. Значит, если только он сейчас не притворялся, опал действительно должен был касаться кожи. Не забыть бы потом его расспросить.
Тренировка продолжалась около двух часов. После нескольких подходов я уже не чувствовала ни рук, ни ног, и мне начало казаться, что так будет всегда. Блейк не приближался ко мне ближе чем на три метра и даже не пытался заговорить. Хотелось думать, что моя отповедь возымела на него действие. Ну, а если нет… Что же, тогда мне будет очень сложно сдержать себя.
Наконец мы закончили. Когда все разошлись, я задержалась, чтобы поговорить с Дэймоном.
– Значит, в кармане опал не сработал?
– Нет. – Он вытащил камень. – Надо бы его спрятать куда-нибудь. Нельзя, чтобы он попал не в те руки. Только драки за опал нам сейчас и недоставало.
– Ты прав. Как думаешь, к воскресенью мы действительно будем готовы?
При одной мысли об этом мне становилось нехорошо, хотя я знала, что рано или поздно этот день настанет. Дэймон положил опал обратно в карман и обнял меня. Всякий раз, когда он теперь сжимал меня в объятьях, это казалось настолько естественным, что я удивлялась, почему
– Да, мы будем готовы настолько, насколько это вообще возможно, – он прижался щекой к моей щеке, я вздрогнула и прикрыла веки. – К тому же не думаю, что Доусон долго будет терпеть наше бездействие.
Я кивнула и тоже обняла его. Сейчас или никогда. Однако мне казалось, что, несмотря на все наши долгие тренировки, нам требовалось еще время. Может быть, я ошибалась. Наверное, дело было просто в том, что это нам с Дэймоном не хватало времени.
В субботу мы с Лесой устроились на заднем сиденье «Фольксвагена», принадлежавшего Ди. Стоял чудесный денек, и стекла в машине были опущены. Даже Ди, казалось, переменилась. Дело было не только в розовом сарафанчике, черном кардигане и сандалиях. Ди собрала свои густые волосы в хвост, и они, не скрывая идеальной формы ее лица, каскадом спускались на ее спине. Ди чуть улыбалась, не так, как раньше, но очень похоже. Как же я скучала по этой улыбке! Вообще Ди выглядела спокойной и расслабленной. Она подпевала песенке, звучащей по радио, ведя машину как заправский гонщик. Сегодня был решающий день.
– Эй, Ди! Ты разве не видишь, что здесь проезд закрыт? – Леса, сидевшая позади Эш, побледнела и схватилась за сиденье.
– Думаю, это просто рекомендация, а не правило, – улыбнулась в зеркало заднего вида Ди.
– Нет, Ди, это правило, – продолжала настаивать Леса.
– Наша Ди до сих пор считает, что знаки приоритета – это всего лишь советы, – фыркнула Эш.
Я рассмеялась. Как же я могла забыть кошмарную манеру вождения Ди? Обычно я сидела, вцепившись в сиденье или дверную ручку. Сегодня мне было безразлично, главное, чтобы мы доехали до магазина. И мы доехали. Разве что чуть не врезались в машину, везущую целую семью, и не протаранили автобус с паломниками.
Магазин располагался в одном из старинных зданий в центре города.
– На вид он так себе, конечно, – наморщила носик Эш, – но поверьте, у них есть просто потрясающие платья.
– Ты думаешь? – неуверенно протянула Леса, осматривая кирпичное сооружение.
Гордо прошествовав мимо, Эш ехидно бросила:
– Когда дело касается шмоток, я никогда не ошибаюсь. – Она нахмурилась и, потрогав длинным зеленым ногтем футболку Лесы, добавила: – Надо бы как-нибудь затащить тебя в магазин.
Леса от неожиданности открыла рот, а Эш направилась к двери, на которой висела табличка со словом «Открыто», выведенным изящным почерком.
– Вот увидишь, однажды я ее пристукну, – шепнула мне Леса. – Расквашу этот миленький носик.
– На твоем месте я бы не стала этого делать.
– Ничего, справлюсь, – усмехнулась Леса.
С Эш? Это вряд ли.
Поиск нарядов много времени не занял. Эш, как мы и предполагали, нашла коротенькое платьице, едва прикрывавшее зад. Я же обнаружила великолепное красное платье, от которого у Дэймона должны были слюнки потечь. Потом мы все вместе завалились в «Дымную трапезную». Было здорово снова обедать с Ди, а присутствие Лесы играло роль вишенки на пирожном. Вот только насчет Эш я бы так не сказала.