Опала на поводке
Шрифт:
– Иеками-сан, так больше не может продолжаться, - закатив глаза, выдал я, - Называйте меня, пожалуйста, Алистером!
«Эмба»… это слово рождало во мне жуткие ассоциации – старой, потертой жизнью, обрюзгшей прачки, родившей уже полтора десятка детишек…
Тишина? Почему? Она сама залезла мне в карман и стащила конфету?
Я посмотрел на Иеками – та сидела, прижав кулачки к подбородку и распахнув глаза настолько, что мне остро захотелось приставить к ним кончики пальцев – чтоб не вывалились. Впрочем, это я зря – просто немного нечеловеческой крови и у этих японцев гляделки в два раза больше чем у европейцев… Тем временем
– Тыыы пееервый… кто разрешиииииииил звааа… - плакала коротышка как тройка-четверка полноразмерных девушек. Только громче. Я далеко не сразу понял, что это слезы радости.
К счастью, плотный квадратик ирисовой конфеты, сунутый в кривящийся ротик, сработал как кнопка перезагрузки компьютера. Рефлекторно среагировав на новую задачу, Рейко снова зачавкала, а у меня покраснели уши, когда я представил разницу в возрасте между нашими с ней душами. Даже если не считать сон в Пустоте и скидку на молодость тела в этом мире, то мне-то уже было более пятидесяти лет. Пусть я и чувствовал себя на пятнадцать.
Подчинившись ультимативному требованию мелкой звать ее тоже по имени и услышав, как она исковеркала моё, я, поддавшись непонятному мне самому импульсу спросил:
– Рейко-сан, а у вас разве нет друзей?
– Таких близких, как ты, Аристи – нету! – тут же показала она множество зубов, - Я разговариваю с парой девочек в классе! Хотела вас познакомить! Но тебя боятся! Ты разве страшный?
– Я совсем не страшный, - честно признался я в своем вопиющем недостатке.
– А ты правда бомбу в школу сегодня принес?!!
– Не совсем, дело было вот так…
Поговорив с той, кого признал другом, пускай и случайно, я отправился на один из стадионов, служивших по четвергам посадочной зоной частных дирижаблей. Мне должны были доставить определенный груз, предстояло поработать.
Спустя почти два часа я стоял на одной укромной полянке в парке, заросшей со всех сторон высокими кустами и низенькими деревьями. Вокруг меня собралось ровно двенадцать больших, сердитых и с подозрением настроенных существ.
– Ты не первый и не сотый из идиотов, решивших, что они могут подкупить комаину!
– прорычала мне прямо в лицо огромная собачья пасть. Орущий на меня Комендант был не из моего общежития, но зато – самый большой и сильный из присутствующих. Двое Старших Хранителей до разговора пока не снисходили, предпочитая наблюдать с отстраненным видом.
– В следующий раз закажу маленькие ножницы, чтобы вы проредили шерсть в ушах, - начал огрызаться я, - Что тебе в слове «подношение» незнакомо?
– Это взятка! – волосатый когтистый палец указал на составленные мной в пирамиду крупные глиняные сосуды, запечатанные бумагой с красными символами, - Взятка в особо крупных размерах! Ты хочешь нас подкупить?! Признавайся!
– Я клянусь, что это подношение духам, оберегающим мой покой, - терял терпение я, благодаря высшие и другие силы, что лишили этих комаину присущего собакам запаха, - Просто подношение в знак благодарности и уважения! Точка. Вы мне за него ничего не должны, ничем не обязаны.
– Ты тут неделю! – продолжал наезд огромный человекособак, - С чего такая щедрость?!
– Мне просто нравятся те, кто озабочен моей защитой, Хранитель, - отрезал я, - Это личности, делающие нужное и правильное дело! Дошло или озаботиться ножницами?!
– Мальчик не врет, - тяжко уронил один из Старших, - Но и всей правды не говорит. Мы примем подношение, оно от чистого сердца. Но это же не все, мальчик?
– Вы правы, уважаемый, - кивнул я, - Это не все.
…и рассказал им, в чем бы они могли мне помочь.
– Я же сказал – ВЗЯТКА! – радостно взвыл крупный волосатый параноик, торжествующе оглядывая остальных комаину.
Рука так и просится к лицу.
– Все, - решил я, - Будут тебе самые лучшие ножницы для ушей. Это освященное сакэ – подношение! А то, что я попросил – согласовано с директором Суга! Сможете достать и положить куда надо?!
Огромный седой дух собаки покачал гривастой головой, поцарапал нижней лапой траву, пожевал губами.
– А тебе нужна обязательно такая дрянь? – спросил он, с откровенно-невысказанной просьбой.
– А альтернативы есть? – развел я руками.
– Эх… нету. Ладно, выполним… раз директор Суга попросил, - вздохнул огромный пес, - Но с него самого – еще столько же освященного сакэ!
Глава 10
Если бы этот мир нуждался в описании, то я бы его назвал миром Эфира и Железных дорог. Рельсы были проложены везде, где можно, а там, где нельзя – строили специальные мосты с рельсами, по которым пускали подвесные трамвайчики. Самое смешное, что за такое изобилие чистого и качественного железа людям нужно было благодарить именно Шебадда Меритта, самого знаменитого и ужасного тирана. Узурпатор Эфира обожал развлекаться тем, что таскал железные астероиды со всей Солнечной Системы и держал их на орбите Земли, периодически шарахая по особо крупным группам неугодных. Хотя хроники описывали, что Меритт куда больше астероидов аккуратно опустил на поверхность, просто так, а может - и имея какие-то свои мотивы. Взять интервью у него было проблематично.
Я ехал в трамвайчике со своей обычной сигаретой в зубах и удовлетворенно разглядывал выданную Суга подвеску, в камне которой иногда поблескивали искорки. Всего одна ночь, а эффект от действий комайну уже есть! А еще настроение знатно повысилось из-за того, что со мной ехала моя трость – единственное, что позволили держать в комнате общежития, правда, проверив раз пять на наличие скрытого клинка.
– А его-то мы с собой зачем взяли? – раздался раздраженный голос красноголового Икари Кёйке. Спрятав брошь и подняв взгляд, я увидел, что японец смотрит на меня.
– В первую самоволку едут все мальчики класса, - дружелюбно проговорил везущий нас за пределы Гаккошимы третьекурсник. Ехали мы в ночи – приобщаться к запретному миру большого города.
– Могли бы его и оставить. Табаком воняет, - пробурчал красный, отворачиваясь. Это мне уже не понравилось.
– Кёйке-сан, я понимаю, что у вас есть причины относиться ко мне с антипатией. У меня они есть тоже – вы напугали наш класс, забодали и уронили старосту, навели панику… Именно благодаря вам я из невинной жертвы чуть не превратился в вредителя и террориста, - негромко произнес я, привлекая внимание всех мальчишек вагона, - Но я вас прошу, Кёйке-сан, не раздувайте свою антипатию ложью. Я развеиваю дым с помощью ауры в двух метрах над трамваем – запах табака вы ощутить сможете, только если встанете на крышу.