Опальные воеводы
Шрифт:
Приступали тогда в Москве к царю Иван Васильевич Большой-Шереметев, Андрей Михайлович Курбский и многие другие славные воеводы, просили его и молили, чтобы или сам государь отважился на Крым пойти, или войско большое послал.
Повёл воевода Михаил Иванович Воротынский свои полки с берега Оки из Каширы на юг и пришёл в Дед и лов, а оттуда стал двигаться в Дикое поле. Воевода Пётр Иванович Морозов сошел из Коломны в Пронск, воевода Иван Петрович Яковлев-Хирон двинулся из Зарайска в Михайлов.
Прискакал Андрей Михайлович Курбский в Калугу и повёл полк свой ещё южнее, во Мценск. Постепенно подкатывалась армия к Дикому полю, но сдерживалась обещанием
Долго судили и рядили в Москве, кого куда в государевых полках назначать. Когда же назначили — отменили государев поход, а командовать Большим полком над Михаилом Ивановичем Воротынским поставили медлителя Ивана Дмитриевича Бельского. Однако трудно было сдержать войска, зашли полки постепенно за Тулу и за Дедилов, стояли в поле на реке Шиворони.
Сам Бельский не мог противустать горячим воеводам своих полков, цвету ратоборцев: Михаилу Васильевичу Глинскому и Алексею Даниловичу Басманову, Андрею Михайловичу Курбскому и Ивану Ивановичу Турунтаю-Пронскому, Ивану Ивановичу Кашину и Григорию Фёдоровичу Мещерскому. Отпустил Бельский на Тихую Сосну воеводу Ивана Федцова, и уже построена была в Диком поле база в Сербольском лесу.
Тогда вновь нашелся государь царь Иван Васильевич: чтобы удержать войска, велел провести смотр по пограничью всех полков. Когда провели воеводы смотр, между делом и татар в степи потрепав, пришел из Москвы царский указ: «августа в 23 день царь и великий князь велел с Дедилова воеводу князя Ивана Дмитриевича Бельского отпустить и всех бояр и воевод отпустить…»
Со слезами на глазах расходилось по домам храброе воинство, а князь Михаил Иванович Воротынский в опале сослан был в свои вотчины.
Но не сдались ещё московские ратоборцы и продолжали борьбу во дворце с придворными лизоблюдами, уговаривая царя отпустить полки на Крым. И столь упорно стояли на своем полководцы, что вновь объявлен был сбор войск во главе с Воротынским в Калуге.
Но объявили воинам, что не для того собрались полки, чтобы бить неприятеля в его логове, а по вестям, что идет из Крыма бусурманский царь и надобно обороняться. И… вновь распущены были полки, воеводы же разосланы из Москвы в дальние города.
Стоит сказать, кто был выслан подальше от дворца, чтобы прояснить, сколь трудно было царю Ивану Васильевичу спасать «брата» своего крымского царя. Это Александр Горбатый, Семён Микулинский-Пунков, Василий Серебряный, Даниил Пронский, Давыд Палецкий, Дмитрий Курлятев, Михайло Троекуров, Алексей Басманов, Пётр Щенятев и другие, поехавшие юг и восток. На север отправились Иван Большой и Иван Меньшой Шереметевы, Пётр Шуйский, Михайло Репнин, Пётр Головнин и многие другие.
И в третий раз, уже зимой, собраны были в Калуге полки, якобы для обороны от крымского хана. Вновь объявлено было, что орда идет на Русь, вновь внушалось народу чувство страха перед Диким полем. Достойно внимания, сколь часто, при налаженной разведке, поднимались войска по ложной тревоге. Под командой «благоразумных» воевод они выходили даже к Быстрой Сосне.
Но наступательные действия против Крыма были решительно свернуты. Крымскому царю требовался серьезный отдых, чтобы, окрепнув, ханство смогло ещё двести лет раковой опухолью истощать тело Европы. Нужно было время, чтобы Османская империя, нанеся поражение Ирану, собрала силы для решительного удара по Руси.
Глава 3
Царь и воеводы
Трагичная, хотя и очень разная судьба ждала полководцев, поставивших крымского «брата» московского царя на грань гибели. Не сразу сумел государь Иван Васильевич излить своё зло на Большого-Шереметева. Весной 1557 года тот успешно командовал Передовым полком в Ливонии, а зимой следующего года руководил сражением под Дерптом. Во время драматических событий 1559 года на юге царь упорно держал Шереметева при себе, не доверяя ему командования полками, а весной следующего года вновь послал в Ливонию.
По весне 1562 года начал царь Иван Васильевич собирать силы на короля польского и великого князя литовского Сигизмунда Августа. И первым делом обрушил свой гнев на бояр, а вторым — поставил во главе полков верных себе татарских царевичей и мурз. Но война предстояла нешуточная, потому пришлось царю послать к войскам в Смоленск опытных в военном деле полководцев, Ивана Васильевича Большого-Шереметева с товарищами. Под начало им были даны конные дворяне, а также большое число татар и мордвы — басурманских воинов царь считал гораздо лучше русских. Как бы ни хотел царь московский видеть свары и распри между российскими воинами, возвышая одних за счет других, не поссорились воины разных племен, но лучшие из них сдружились в боях, проявляя равную стойкость и мужество.
Большой полк царевича Ибака и Большого-Шереметева скоро устремился из Смоленска в литовские пределы, на Оршу, Дубровну и Мстиславль, и с победой возвратился назад. К зиме сам царь осмелился двинуться на западную границу, но в последний момент вострепетал и остановился в Смоленске.
Тем временем неприятель усиленно укреплял Полоцк. Времени терять было нельзя. Чтобы убедить московского царя двинуться дальше, Большой-Шереметев с Передовым полком (в товарищах у него был Алексей Басманов) совершил смелый рейд вглубь неприятельской территории, нигде не встретив достойного сопротивления.
Этот ли успех окрылил царя Ивана Васильевича, или лютые морозы середины января 1563 года остудили на время его кровожадность, но, оставив пытки и казни, он двинулся с армией к Полоцку. Противоречивая натура царя сказалась и здесь. Явно желая победы над королем, московский государь максимально затруднил поход. Огромному войску с многочисленными обозами и тяжёлой артиллерией он строго-настрого приказал («заповедь великую наложил», говорит официозный летописец) двигаться одной-единственной дорогой, не отпуская ни одного человека в сторону даже для поисков продовольствия и мест для постоя.
На трудной дороге в густых лесах полки смешались, возникли многочисленные заторы. Во время медленного движения в крепкий мороз воины гибли, не имея жилья и довольного пропитания. Зато царь со своей свитой мог постоянно носиться вдоль скорбного пути, командовать разбором ратников и заторов, счастливый от сознания, что без его вмешательства не обходится ни одно дело. Когда измученное войско всё же вышло к Полоцку, там уже собралась шляхта, готовая к обороне.
Предстояли упорные бои по сценарию Ивана Васильевича, лично распорядившегося о расстановке и задачах воевод. Состав командования полков помогал сковать самодеятельность полководцев путем окружения решительных военачальников большим числом старших коллег (находка, позже с успехом применявшаяся самодержавием). Так, в Большом полку Пётр Иванович Шуйский и Василий Семёнович Серебряный стали младшими товарищами князя Владимира Андреевича Старицкого и Ивана Дмитриевича Бельского. В Правой руке Пётр Семёнович Серебряный оказался последним в списке воевод: казанского царя Симеона, бояр Ивана Фёдоровича Мстиславского и Андрея Ивановича Ногтева-Суздальского.