Опасная любовь
Шрифт:
Слезы все еще струились по его щекам, и только большим усилием воли он взял себя в руки.
— Нам не стоит задерживаться здесь, — сказал он. — Поехали со мной. Машину оставьте, о ней позаботятся.
Он щелкнул пальцами, и к ним подъехал стоявший поодаль лимузин. Они втроем сели на заднее сиденье, мотоциклисты снова заняли свои места по бокам машины.
— Бинг, какими словами мне благодарить тебя? — спросил марокканец, когда кавалькада сдвинулась с места.
— Не говори ничего, — ответил Бинг. — Нам просто повезло.
— Ну конечно, — ответил министр. — Сэр Фредерик Линдси был великим человеком. — Он слегка наклонился вперед и взял руку Мелины в свою. — Как я могу поблагодарить вас за спасение моего сына?
— Все сделал Бинг, — смущенно ответила Мелина.
Министр, ничуть не стыдясь, смахнул слезы со щеки.
— Мой мальчик, мой мальчик… — пробормотал он. — Сейчас он в безопасности, но откуда мы знаем, когда Мулай Ибрагим вновь нанесет удар?
— А куда мы, кстати, едем? — спросил Бинг спокойным, непринужденным тоном, который словно возвращал их к обыденности.
— Конечно же ко мне домой. Я подумал, что сегодня вы отдохнете у меня, а завтра покинете страну. Бинг, ты знаешь, что теперь ты меченый человек, да и жизнь мисс Линдси тоже отныне в опасности.
Машина въехала на просторный двор, а потом все трое вошли через украшенные прекрасной резьбой ворота в прохладу дома, который был наполовину марокканским, наполовину французским.
— Чего бы вам хотелось в первую очередь? — спросил их гостеприимный хозяин.
— Лично я, — признался Бинг, — хотел бы вымыться и переодеться, и Мелине, полагаю, хочется того же.
Министр щелкнул пальцами.
Появилась горничная-француженка и провела Мелину наверх в великолепную спальню, окна которой выходили в цветущий сад, за которым виднелось море.
— Я думаю, платья мадам подойдут вам, мадемуазель, — заметила она, окинув девушку оценивающим взглядом. — Его превосходительство сказал, что вы можете выбирать что угодно по вашему вкусу.
— Спасибо, — ответила Мелина, снимая джелабу и понимая, насколько странно должна выглядеть с сурьмой, размазанной вокруг глаз, и покрасневшим от яшмака носом.
Какое невыразимое блаженство было погрузиться в горячую ароматную ванну и позволить расслабиться напряженным мышцам! Потом Мелина вымыла голову и снова увидела золотые и медные искры в волосах, освобожденных от слоя пыли.
Наверное, она лежала в ванне еще добрый час, пока не поняла, что у нее слипаются веки и она соскальзывает в дремоту.
«Ну и дурочкой я окажусь, если утону теперь», — подумала она с улыбкой, вылезла из ванны и насухо вытерлась большим полотенцем.
Вернувшись в спальню, Мелина обнаружила поднос с молоком и фруктами.
— Его превосходительство посоветовал вам отдохнуть, мадемуазель, — пояснила горничная. — Он просил передать, что им с месье Вардом есть что обсудить, а вам стоит поспать и восстановить свои силы.
— Я в самом деле устала, — признала Мелина, вспоминая, как мало она спала в последнее время.
— Ужин будет не раньше половины десятого, — сообщила горничная. — Но повар приготовил для мадемуазель омлет.
Мелина съела принесенное и уснула, едва ее голова коснулась подушки.
Она проснулась, казалось, много часов спустя от звука отдергиваемых занавесок и мгновенно исполнилась безоблачного счастья, вспомнив, что теперь все позади.
Горничная уложила волосы Мелины непривычным и, как надеялась девушка, удивительно идущим ей образом. Из множества платьев, висевших в гардеробной, было выбрано платье из голубого шифона, расшитое крошечными бриллиантами. Платье изящно облегало фигуру Мелины, и она казалась в нем совсем юной и воздушной.
Девушка не могла сдержать радость, предвкушая, как Бинг увидит ее в этом великолепии. У нее никогда не было подобного наряда, и к тому же она видела, что сегодня в ее глазах появилось особое сияние.
Мелина нашла Бинга и министра на веранде, выходящей в сад. При ее появлении оба они встали.
— Надеюсь, в моем бедном жилище вы нашли все желаемое, — галантно произнес хозяин дома, поднося руку Мелины к губам.
— Абсолютно все, — ответила девушка, устремив взгляд на Бинга, и, заметив восхищение на его лице, ощутила себя счастливой, как никогда в жизни.
Она села за стол и взяла бокал шампанского, поданный слугой в элегантной ливрее. Министр встал и поднял свой бокал с соком, ибо как правоверный мусульманин не пил алкоголя.
— За ваше здоровье и счастье! — провозгласил он. — Да благословит Господь вас обоих.
Он отпил глоток и благосклонно улыбнулся гостям.
— Прощу прощения, мисс Линдси, теперь я вынужден вас покинуть, — сказал он. — Сегодня вечером у меня важная встреча. — В его глазах мелькнули лукавые искорки. — К тому же, я полагаю, вы не будете особо без меня скучать.
Буквально сразу после его ухода подали ужин. Впоследствии Мелина не могла вспомнить, что она ела, — такое счастье ее переполняло. Она знала только, что пьянило ее не шампанское, а присутствие Бинга и то, как он смотрел на нее.
Потом они вышли в сад и сели на скамью, окруженную розами и жимолостью. Долгое время единственным звуком, нарушавшим тишину, было журчание фонтана, и наконец Мелина с трудом выговорила:
— Во сколько мы уезжаем завтра?
— Ты уезжаешь в полдевятого, — сообщил Бинг. — Самолет прилетает в Париж, а там ты пересядешь на рейс до Лондона.
Мелине показалось, что между ними взорвалась бомба.
— Но ты… разве ты… не летишь со мной?
Бинг покачал головой.
— Но Бинг! Ты должен! Ты же слышал, что сказал министр. Если ты останешься, то подвергнешь себя опасности.