Опасная любовь

Джойс Бренда

Эмилиан снова улыбнулся ей, склоняясь ближе.

– А вот непристойная леди вполне может отправиться на поиски приключений в столь поздний час. Могу ли я удовлетворить твое любопытство ?

– Ничего подобного я не имела в виду.

– Ну конечно же имела. Ты хочешь сравнить. – Он улыбнулся ей довольно холодной улыбкой и взял ее за руку.

Эмилиан подвел девушку к маленькому столику, стоящему у одной из кибиток, и, налив два стакана вина из тяжелого кувшина, один протянул ей. Прежде чем она смогла отказаться, он принялся с жадностью

пить, как пил бы обычную воду. Взор его был прикован к лифу ее шелкового платья.

Ариэлла почувствовала, как напряглись ее соски. Он смотрел на нее так откровенно, будто раздевал взглядом, проникая за нательную сорочку и корсет.

– Я не имела в виду, что пришла сюда из любопытства.

– А зачем же еще? Пей вино. Оно поможет тебе полнее насладиться таинством ночи.

– Я уже пила вино за ужином.

Он широко улыбнулся, показывая белоснежные зубы.

– Ты так нервничаешь, будто маленькая школьница или дебютантка на балу. Я не укушу тебя, мисс де Уоренн. Также я не мошенник и не вор – и не соблазняю тех леди, которые этого не хотят. Ты же мисс де Уоренн, не так ли? – Он посмотрел на ее левую руку, проверяя, нет ли там кольца.

Ариэлла пришла в себя.

– Да, я мисс де Уоренн. И я не верю в стереотипы. Разумеется, ты не мошенник и не вор – и не соблазняешь тех леди, которые этого не хотят. – Произнеся эти слова, она покраснела. Эмилиан явно умеет придать каждому своему слову налет непристойности.

Он удивленно поднял брови:

– Значит, ты единственная gadji , лишенная предрассудков? Как забавно.

– Слепая приверженность чему-либо неправильна, а я, как уже сказала, не верю в стереотипы.

Одарив ее долгим взглядом, он опустил ресницы и отвернулся.

Ариэлла взяла стакан и сделала глоток. Означает ли этот взгляд именно то, что она думает? Она снова пригубила вино. Она наблюдала подобный взгляд у своего отца, дядей и даже брата, когда они смотрели на женщин. Его невозможно было истолковать иначе. И что ей делать?

Ей следует остаться и позволить ему поцеловать себя.

Недоверчиво, словно всякую секунду ожидая пробудиться ото сна, девушка отхлебнула еще вина. Она считала себя просвещенным человеком, не переживающим о том, что прилично, а что нет. Прежде она никогда не мечтала о поцелуе – а сейчас сгорала от желания узнать, что же это такое.

Словно прочтя ее мысли, Эмилиан промурлыкал:

– Раз ты явилась сюда не любопытства ради, позволь мне проявить его. – С этими словами он положил руку ей на талию.

Девушка напряглась, но не от страха. Тело ее возликовало.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что хотел бы узнать, с какой целью красивая незамужняя и приличная леди твоего возраста приходит в мой табор посреди ночи.

– Я испытываю страсть к знаниям, – прошептала она. – Мне хочется узнать больше о цыганах.

– О цыганах – или обо мне?

Она замерла.

– Перестань притворяться, – продолжал Эмилиан, проводя рукой вверх по ее телу. Его прикосновение

шокировало девушку. – Ты пришла сюда вовсе не из-за музыки и не из интереса к цыганам. Ты пришла из-за меня. Именно я возбуждаю твое любопытство.

Ариэлла не могла вымолвить ни слова. Он был прав.

Привлекая девушку к себе, он одарил ее кривоватой усмешкой.

– Ты не первая английская женщина, возжелавшая цыганского любовника.

Она стала было протестовать, но он перебил ее словами:

– Зачем еще, gadji , явилась ты ко мне в столь неурочный час?

На это девушке нечего было ответить.

– Я не знаю, – запинаясь, призналась она. – Я захотела прийти… Меня влекло сюда…

– Хорошо. Пусть тебя влечет ко мне. Хочу, чтобы ты возжелала меня. – Он одарил ее томным взглядом. – Итак, мы открылись друг другу в нашей страсти. Подожди здесь.

Пораженная тем, что происходит, Ариэлла молча воззрилась на его удаляющуюся спину. Эмилиан растворился в толпе. Она заметила, что он на мгновение притормозил рядом со скрипачом, пожилым седовласым человеком. В этот момент Ариэлла осознала, что она далеко не единственная женщина, взирающая на Эмилиана с вожделением. Молоденькие красивые цыганки бросали на него очень откровенные взгляды.

Но вскоре он вернулся к Ариэлле и, улыбнувшись, протянул ей руку:

– Потанцуй со мной.

Танцы никогда не привлекали девушку, потому что она была довольно неуклюжей и не умела двигаться плавно. Не ожидает же он, что она станет кружиться вихрем, подобно другим цыганским женщинам? Она же выставит себя на посмешище.

– Я не умею танцевать.

– Все женщины умеют танцевать, – очень, очень нежно прошептал он. Внезапно зазвучали начальные аккорды вальса. – Эта музыка лишь для нас двоих.

Ариэлла удивилась, но, прежде чем она сумела завершить внутренний спор с самой собой, Эмилиан взял ее за руку и привлек к себе. Девушка обнаружила, что стоит с ним бедром к бедру. Одной рукой он обнимал ее за плечи, другой – за талию. Он раскачивался из стороны в сторону, побуждая и ее делать то же самое. Никогда прежде она не ощущала рядом с собой такой мужской силы и скрытого обещания.

Тела их почти слились воедино. Щекой Ариэлла прижималась к его обнаженной груди. Она дрожала. Все мысли ее были лишь о его легком дыхании у себя над ухом да о его восставшем мужском естестве, прижимающемся к ее ноге. Они не танцевали вальс, а просто покачивались из стороны в сторону в такт музыке, причем ее грудь терлась о его торс, а ее бедра – о его бедра. Они исполняли прелюдию страсти.

– Эта ночь создана для любви, – прошептал он ей на ухо.

Девушке не хотелось отрывать щеку от его влажной кожи, но все же она это сделала, чтобы посмотреть ему в глаза. Он плавно увлек ее под деревья, где темнота была особенно плотной и непроницаемой.

– Чувствуешь ли ты, как музыка заполняет все твое тело, все твое существо? – прошептал он. – Как мелодия смешивается с твоей кровью? – Взгляд его был пронзительным. – В твоих венах бурлит желание, страсть. – Губы его изогнулись в улыбке. – Хочешь ли ты поцеловать цыгана?