Опасная находка
Шрифт:
Процесс создания документального фильма имеет три стадии: исследовательская работа и подготовка, терпеливые съемки и наконец, вполне возможно, самое важное: редактирование отснятого материала для того, чтобы создать живое и убедительное повествование. Я знаю, что жизнь — это не документальный фильм, но если что-то работает, то почему бы этим не воспользоваться? И, поверьте, это не та история, которую мне хотелось бы рассказывать, но так уж вышло, и мне приходится иметь дело с тем, что есть, вот почему я выбираю эту историю. И я уверена, что полиция ей поверит.
В его онлайн-банкинге я вижу, что он снял три сотни фунтов из
Насчет Патрика я многого не понимаю. Я сомневаюсь в том, кто убил Патрика и оставил его тело в лесу — Марк или высокий незнакомец. Возможно, Марк встретился с Патриком после того, как тот напал на меня в отеле, и именно тогда забрал мой рюкзак, телефон и пистолет. Возможно, тогда же Марк перерезал ему горло. Я нашла нож в куче листьев возле тела и закопала его вместе с ними обоими. Не исключено, что Марк не хотел рисковать, не хотел делиться своей добычей. Или, возможно, Патрика убил высокий человек. Вдруг Патрик услышал бы выстрелы, бросился бы на их звук и наткнулся бы на него, уходящего с поляны? То место находилось слишком близко к дороге, стрелять было нельзя. Возможно, высокий перерезал Патрику горло и бросил его истекать кровью на куче листьев.
Так или иначе, Патрик — твердое доказательство того, за какого человека я вышла замуж. Мне все еще сложно поверить, что Марк мог так поступить: пустить за мной слежку, пугать меня, заставлять в себе сомневаться. Нанять Патрика, чтобы тот напал на меня и ограбил. А теперь они оба мертвы.
Я до сих пор пытаюсь вычислить конкретный момент, когда между мной и Марком все изменилось. Но, возможно, Марк никогда мне не доверял. Забавно: чем больше я думаю о причинах, по которым он меня предал, тем четче проступает его суть. До такой степени, что меня просто шокирует, как же я могла не увидеть всего этого вовремя? Как я могла не заметить? Но я была слишком счастлива, слишком сильно его любила.
Убирая дом, я вспоминаю ту ссору, которая случилась у нас два месяца назад, после дегустации свадебного меню. Худшую из наших ссор. Я пыталась забыть то, что он сказал в тот день. И почти забыла. Я списала все на тяжелое время, на его страхи после потери работы. Но теперь я думаю, не с этого ли все началось.
Я помню, как не знала, что делать, как справиться с его злостью на меня. Все в тот день шло не так. И я никак не могла это изменить.
Я помню, как он кричал на меня, — и мое сердце пропускало удар за ударом. Я помню, как Марк исчез в мгновение ока и кто-то чужой появился тогда в гостиной. Мое дыхание стало поверхностным, возникло острое чувство одиночества. Полного одиночества. Я приказывала себе не плакать, быть сильной. Говорила себе, что это не его вина. Что дело, наверное, во мне. Но я помню и резкое жжение слез под веками. Он посмотрел тогда на меня, как незнакомец, и отвернулся. «Поверить не могу, что ты сказал это, Марк», — произнесла я тогда.
Но теперь, конечно, вполне верю.
Ничто не связывает Марка и Норфолк. Удачи полиции с поиском таксиста, который отвозил туда Марка, тем более, полиции вряд ли вообще станет известно, что Марк брал такси. Они смогут выяснить лишь то, что Марк вышел из самолета в Хитроу, добрался до дома, а потом снял деньги в банкомате и исчез. Он ни разу не позвонил мне, он со мной не увиделся.
А в то время, как все это происходило, я находилась в Норфолке. Меня можно отследить по кредитке. Есть свидетели. Ресепшионистка отеля под присягой подтвердит, что я поскользнулась в ванной и разбила голову. Я в безопасности.
Я скопировала все нужные файлы с ноутбука на внешний диск. Эдди пришлет человека, который полностью сотрет память моего компьютера и заново установит все программы.
Я отменила следующий платеж со швейцарского счета на мой. Пока все происходящее не закончится, я от этого воздержусь.
Спустя полтора часа после первого сегодняшнего звонка я снова набираю номер Марка.
— Марк, где ты? Позвони мне, пожалуйста. Я проверила твой рейс, его не откладывали. Ты пропустил самолет, милый? Я очень-очень волнуюсь, перезвони мне. Я сейчас обращусь в справочную авиалиний и еще раз проверю.
Затем я звоню в «Британские авиалинии». Там, конечно, подтверждают, что Марк был на борту самолета, приземлившегося в Лондоне.
Ну и где же он?
Я звоню родителям Марка. В первый раз мне приходится повесить трубку, как только отвечает его мать, чтобы броситься в туалет, где меня тошнит желчью. Во второй раз мне удается удержать себя в руках.
— Привет, Сьюзан. Да, да, это я. Привет-привет. Сьюзан, странный вопрос, но все же… Марк вам не звонил?
Я объясняю, что он летал в Нью-Йорк по делам и к этому времени уже должен быть дома, вот только домой он не пришел. Ее голос звучит чуть встревоженно, но она заверяет меня, что он скоро появится. Наверное, потерял телефон, оттого и задержка. Ее слова подают мне идею.
Я звоню Гектору. Он столько времени проводил с Марком, что мне кажется вполне уместным связаться именно с ним.
Гектор тоже ничего о нем не знает.
— То есть в последний раз ты видел его на прошлых выходных? — спрашиваю я.
На той стороне линии воцаряется молчание. Потом Гектор говорит то, чего я никак не ожидала услышать.
— Эрин, я не видел Марка со дня вашей свадьбы. — Ему явно не по себе. А я впервые после возвращения из Норфолка искренне удивляюсь.
Где, черт возьми, Марк проводил все те дни, когда говорил мне, что встречается с Гектором? Связывался с Патриком? Устраивал себе новую жизнь в Нью-Йорке?
— Он не звонил тебе по поводу работы? — спрашиваю я.
— Э-э, нет, нет. А он нашел что-то новое? — спрашивает он, радуясь внезапной смене темы. Возможно, он подозревает, что Марк изменял мне и использовал его как прикрытие. Кто знает? Но очевидно, что Марк не собирался отрывать с ним фирму. Хорошо. Это мне пригодится. Я двигаюсь дальше.
Последний звонок.
— Марк, я не знаю, слушаешь ли ты эти сообщения, но никто не в курсе, где ты. Я только что говорила с Гектором, и он утверждает, что не видел тебя со дня свадьбы. Он ничего не знает о новом бизнесе. Какого дьявола происходит? Мне нужно с тобой поговорить, пожалуйста. Мне уже страшно. Позвони мне. — Я отключаюсь. Все, след оставлен. Мой муж сбежал.