Опасная тропа
Шрифт:
Пепелица подняла голову и заговорила. Голос ее звучал спокойно и уверенно.
– Нет! – просто сказала она. – Я была у Высокой Скалы, я разговаривала со Звездным племенем. Оно не сообщало мне о своем гневе.
Я не получала никаких зловещих знаков. После пожара наш лагерь лишился защиты деревьев, он весь на виду, как на кошачьей лапе, вот ястреб и заметил добычу.
– Это был всего лишь несчастный случай? – настойчиво спросил Огнегрив.
– Несчастный случай, – повторила Пепелица. – И Звездное племя
Уверенность Пепелицы оказала благотворное воздействие на собравшихся. Огнегрив видел, что коты стали понемногу успокаиваться. Они все еще были потрясены и расстроены, но из глаз их начало потихоньку исчезать затравленное, испуганное выражение.
Огнегрив хотел было расслабиться, но новая мысль заставила его похолодеть от страха. Как только коты оправятся от потрясения, они начнут спрашивать друг друга о том, почему Синяя Звезда осмелилась обвинить звездных предков в трагической гибели Снежка.
– Спасибо, Пепелица, – устало сказал он. Целительница взмахнула хвостиком и быстро захромала в свою пещеру.
Огнегрив подошел к самому краю скалы и обвел глазами обращенные к нему лица.
– Я хочу рассказать вам еще кое о чем, – начал он. Огнегрив не был уверен, имеет ли он право перечить воле Синей Звезды, обвинившей племя Ветра в незаконной охоте на кроликов, но ради безопасности племени он не мог смолчать. – Кажется, на территории Грозового племени появилась бродячая собака. Пока ее никто не видел, но мы обнаружили ее запах вокруг Четырех Деревьев и возле Змеиной Горки.
Коты взволнованно зашумели, а Песчаная Буря громко крикнула:
– Ты помнишь тех собак с фермы, что за территорией племени Ветра? Может, это одна из них?
– Может быть, – кивнул Огнегрив, припомнив свирепых тварей, которые едва не разорвали их с Песчаной Бурей на пути к жилищу Двуногих, где томился в заточении Белыш. – До тех пор, пока эта мерзость не уберется с нашей земли, я призываю всех быть настороже! С сегодняшнего дня оруженосцы будут выходить в лес только в сопровождении воинов. Все патрульные и охотники получают новую задачу – искать следы пребывания собаки. Обращайте внимание на все – на запах, на следы лап, на разбросанные клочья дичи…
– И на дерьмо! – добавила Кисточка. – Эти грязные твари никогда не закапывают свою грязь!
– Верно, – кивнул Огнегрив. – Как только увидите что-то подозрительное, немедленно докладывайте мне. Нужно как можно скорее выяснить, где эта собака устроила себе жилище!
Отдавая распоряжения, Огнегрив старался выглядеть спокойным, чтобы не выдать своего страха. Он никак не мог отделаться от ощущения, что лес враждебно затаился и наблюдает за ним, скрывая в своей чаще какого-то жуткого, смертельного врага. Страх перед Звездоцапом был ужасен, но это был страх перед открытым нападением. Совсем другое дело притаившаяся в лесу собака – невидимая, непредсказуемая и неумолимая.
Предупредив племя, Огнегрив спрыгнул со скалы и направился к пещере Пепелицы. Он был уже на полпути, когда заметил возвращающегося в лагерь Бурого и ковылявшего за ним Быстролапа. Всклокоченная шерсть молодого воина была местами порвана – видимо, в погоне за ястребом он несся прямо через бурелом и колючие кусты шиповника. Едва взглянув на понуренные плечи и опущенную голову Бурого, Огнегрив понял, что погоня оказалась напрасной, но все же остановился и подождал, пока воин подойдет к нему с докладом.
– Мне очень жаль, Огнегрив. Мы пытались догнать его, но потеряли из виду.
– Вы сделали все, что могли, – тихо ответил Огнегрив, прижимаясь лбом к плечу воина. – С самого начала было ясно, что надежды мало.
– Ясно, ясно! Только зря время и силы потеряли! – привычно проворчал Быстролап, но по его печальным глазам Огнегрив понял, что сварливый котик искренне жалеет о том, что им не удалось спасти малыша.
– Где Горностайка? – спросил Бурый.
– У Пепелицы. Я как раз направляюсь к ней, а вы пообедайте и идите отдыхать.
Он немного подождал, чтобы убедиться, что его приказ будет исполнен, и пошел своей дорогой. Песчаная Буря, не говоря ни слова, последовала за ним. Выйдя на полянку перед пещерой Пепелицы, они увидели лежащую на земле Горностайку. Рядом с ней сидела Чернобурка и ласково вылизывала обессилевшую от горя королеву.
Из расщелины скалы показалась Пепелица. В зубах у нее был зажат какой-то свернутый листок, который она торопливо положила на землю перед Горностайкой.
– Это маковые семена, – тихо проговорила она. – Съешь их, Горностайка, они помогут тебе уснуть.
Какое-то время Горностайка оставалась неподвижна, словно не слышала, но потом безучастно приподнялась, повернула голову и слизнула с листа черные семена.
– У меня больше не будет котят, – хрипло прошептала она. – Моя жизнь кончена. Я ухожу к старейшинам.
– Они будут рады тебе, – проворковала Песчаная Буря, укладываясь рядом с королевой.
Вскоре маковые зерна подействовали, и голова
Горностайки устало склонилась на лапы.
Застыв у края поляны, Огнегрив растроганно смотрел на Песчаную Бурю. Он знал ее как бесстрашную и самоотверженную воительницу, он привык слегка побаиваться ее острого языка и крутого нрава, но никогда не видел ее такой заботливой и нежной. И впервые в жизни Огнегрив подумал, что Песчаная Буря станет прекрасной матерью.
Он так глубоко ушел в свои мысли, что очнулся, лишь услышав нетерпеливое покашливание Пепелицы. Вздрогнув, Огнегрив поднял голову и увидел приближающуюся целительницу. Судя по ее виду, она только что о чем-то говорила и теперь ждала его ответа.