Опасная тропа
Шрифт:
Мучар-Хамза не сразу пошел домой, сначала прошелся по скалам, между которыми кипел водоворотами горный поток, и отыскал место, где будет построен мост. Мост над пропастью, на трех быках — промежуточных опорах — будет он стоять, связав два берега. И по дороге домой он укрепился в мысли о необходимости этого моста, и построит он мост, какого не найти ни на Тереке и ни на Самуре. И сразу же он созвал своих верных людей и объявил о своем решении построить мост, для чего необходимо было выбрать лучшего мастера-каменщика. Тут же на лихих скакунах разъехались гонцы по аулам. Через три дня Мучару-Хамзе были представлены одиннадцать мастеров-каменщиков. И хозяин дал возможность каждому из них проявить
— Не ради конюшни же устроили вы этот смотр? — спросил мастер хозяина.
— А ты догадливый… Конечно, нет. Я решил построить мост через Хала-Херк, — объяснил ему Мучар-Хамза, — и мы с тобой поедем осмотреть местность.
Выбрали они место для моста, за все труды щедрую плату пообещал хозяин. И Сирхан в помощники себе взял всех мастеров, которые участвовали в смотре. «Сколько бы это ни стоило, — говорил Мучар-Хамза, — но мост здесь должен быть, и такой, чтоб стоял века».
Сирхан начал работу по строительству моста в месяце Джумад и завершил работы в месяце Зуль-Хиджа. И на главном быке, как и велел хозяин, вделал в стену резной камень с датой строительства и с именем Мучара-Хамзы, написанным арабской вязью, вплетенной в узор.
Да, прочный и изящный получился мост на трех быках, издали, если по ущелью смотреть, он похож на могучего, плечистого, протянувшего руки к скалам джигита, через плечи которого переправляются люди. И построен он из тесаного серого сланца, что сливается со скалами и создает впечатление, будто он нерукотворный, а существовал со времен мироздания. Да и вы сами можете в этом убедиться, посетив эти живописные суровые места, это ущелье Снежного барса.
Говорят, дивились трудом человека люди и хвалили творца, глядя снизу на этот мост и придерживая папаху, чтоб не слетела. И никто не проходил, не проезжал, хоть на минуту не остановившись на мосту и не поблагодарив создателя. А сам Мучар-Хамза, говорят, этот обладатель большого брюха и круглой головы, увидев завершенный мост, легко сплясал, даже бросил папаху оземь и воскликнул:
— Ай да мастер! — и осекся.
И с тех пор часто появлялся здесь Мучар-Хамза в обличье простонародья, подходил к людям и слушал их, чьим же именем они будут называть этот мост. Но велико же было его удивление, когда он услышал:
— Дай бог здоровья тебе, Сирхан. Да сохранишься ты долго в памяти людей… Доброе ты сделал дело. Спасибо! — И старик-мельник отвесил, говорят, поклон мосту.
— Кого же это ты благодаришь? — спрашивает Мучар-Хамза.
— Творца-создателя этого прекрасного моста.
— А кто творец его?
— Как кто? Ты что, слепой? Даже неусатому ясно, чьих рук это дело… Хвала Сирхану.
— Но там же, на этом вот камне, что над главной аркой, написано имя другого человека, — возмутился Мучар-Хамза.
— Мы неграмотные, читать не умеем, а вот кому принадлежит тесаный камень, мы легко можем различить.
— Ты ошибаешься, старик. Это мост Мучара-Хамзы.
— Нет, почтенный, не спорь со мной. Это дело рук Сирхана. Хвала ему!
— Сирхан нищий, откуда у него средства, чтоб построить такой мост?
— Очень богат человек, имеющий такие руки! Хвала Сирхану.
— Скажи, хвала Мучару-Хамзе…
— Нет, почтенный, я такого не знаю…
— Ах так… Ты знаешь, кто перед тобой стоит? Я заставлю тебя помнить мое имя!
И, говорят, разъяренный Мучар-Хамза публично
И построил Сирхан из Сутбука небывало красивый, похожий на мавзолей, родник под семью арками, увенчанный луковицеобразным куполом, на лицевой стороне которого был вправлен камень с датой и надписью: «Родник построен на деньги Мучара-Хамзы». Сирхан уже был в летах, поэтому всю душу вложил в эту работу, подсознательно чувствуя, что близка смерть. И, говорят, когда завершил работу, отошел в сторону, глянул на свое творение и вымолвил: «Теперь можно спокойно умереть!» И родник этот стал излюбленным местом горцев, и родилось даже поверье, что в этом роднике никогда не иссякает вода и не повезет в дороге тому, кто хоть на миг не спешится у родника этого или пройдет мимо, не глотнув воды из него.
— Да пойдет мне впрок этот глоток воды, да долгой будет память творца этого родника. Благодарение тебе, Сирхан.
— Дай бог здоровья ему!
— Хвала тебе, Сирхан.
Не мог такое снести Мучар-Хамза, и по его велению приволокли больного и немощного старика-мастера Сирхана и казнили его, и объявил Мучар-Хамза, что родник в Апраку — это его родник и что горцы должны утоление своей жажды связывать с его именем. Но люди не перестали называть родник «родником Сирхана».
Однажды Мучар-Хамза почувствовал себя очень скверно и слег, поняв, что больше не встанет. Настал час заказать себе надгробие. И по его велению были приглашены лучшие камнерезы, и победителем в конкурсе вышел молодой мастер.
— Как твое имя? — спросили его.
— Сирхан! — ответил он. Да, на самом деле это был внук того Сирхана, которого казнил Мучар-Хамза.
И ему было поручено смастерить резное каменное надгробие. Две недели работы — и великолепный памятник был готов. Мучар-Хамза сам выбрал место, где его должны были похоронить. Это был оживленный перекресток дорог в Сирагинских горах. И прежде чем умереть, Мучар-Хамза попросил вынести себя на веранду и повелел, чтобы мимо его дома погнали и табуны лошадей его, и отары овец. И говорят, умер, сказав, что в такой-то отаре не хватает четырех овец…
Умер Мучар-Хамза, и похоронили его там, где он велел. И поставили над головой его это великолепное надгробие. Прошли годы, а люди все любовались памятником.
— А кто же, почтенные, покоится здесь?
— Говорят, Сирхан. Это могила самого мастера.
— Что вы, что вы, уважаемые. Сирхан жив, я только что от него, на прощание руку его пожимал.
— А кто же тогда лежит здесь?
— Кто его знает.
— Но я знаю, что люди называют ее могилой Сирхана.
— Сирхан жив. Люди, наверное, имеют в виду надгробие…