Опасно для жизни
Шрифт:
— У вас телефон есть? — спросил Коля тетю Машу.
— Есть, милый, есть, — ответила та, отвлекаясь от снимков.
— Какой номер в милиции?
Николай Емельянов потребовал, чтобы ему срочно, на ближайший проходящий в Москву поезд, были заказаны два билета. Ближайший поезд отходил через два часа.
— Таня, вы собирайтесь, мы с вами в Москву поедем, — отвлек Коля женщин. — Вам ведь скоро на занятия?
— Ну да. Я через три дня собиралась уезжать.
— Ну так поедете пораньше. Зато за казенный счет.
— Куда это ты ее, милый? — забеспокоилась
— Не волнуйтесь, тетя Маша! Таню будем беречь как зеницу ока. Она нам огромную помощь может оказать. В разоблачении преступной группы. Я так вашему капитану милиции и сказал. А везу я ее в МУР. К самому главному начальнику.
Тетя Маша загордилась, одернула шейный платок.
— Я что? Я не возражаю. Ты молочка-то попей! А то я принесла, а ты не пьешь. Танька, что встала-то, кобылица? Поезд тебя ждать не будет. Дуй, собирайся.
Коля с чувством выпил молока, отер губы.
— Тетя Маша, пока Таня собирается, вы мне снова расскажите то, что уже тут говорили. Я вас отдельно запишу.
— Зачем это?
— Порядок такой. Каждый свидетель должен отдельные показания давать. А не базаром, какой у вас с Таней получился. И я обязан ваши слова зафиксировать в протоколе.
— Так я ж уже рассказала все.
— Еще раз повторите. Я вам буду задавать вопросы, а вы отвечайте.
— Что это у тебя как театр какой! Снова повторять, это как в кино снимают. Дубли там все делают. У нас тут снимали однажды.
— Вот-вот. Как в кино.
— Хорошая у тебя работа! Не пыльная. А сколько платят-то тебе? Ты как вообще — женатый?
Аккуратным своим почерком Емельянов записал в протокол и показания тети Маши.
Билеты на поезд вручала Емельянову Клавдия. Она посмотрела на оперативника таким испепеляющим взором, словно Коля бросал ее с целой дюжиной сварганенных сообща детишек. Но Коля уже не реагировал на кустодиевские плечи, равно как и на другие красоты древнерусского городка. Единственное, что заботило его, — как можно быстрее доставить Татьяну Кветную пред светлы очи Вячеслава Ивановича Грязнова.
Турецкий с воодушевлением использовал свои законные утренние полчаса, когда в коридоре зазвенел телефон.
— О Господи… — проронила жена. — Это становится традицией! Ну почему нельзя позвонить позже!
Александр сделал слабую попытку не реагировать на настойчивый перезвон, но это было невозможно.
— Иди уж, — легонько оттолкнула мужа Ирина. — Небось Меркулов звонит, а он все равно дозвонится.
Но в трубке раздался не глуховатый голос Константина Дмитриевича. В трубке возбужденно рокотал Грязнов.
— Чего делаем, спим еще? — поинтересовался приятель.
— Угадай с трех раз, — сердито буркнул в ответ Александр.
— Ну извини, старик, — понимающе хмыкнул приятель. — Потом наверстаешь. А пока мчись на всех парах в свое ведомство. Я к вам тоже сейчас подъеду. Новости есть. Твоя версия, Сашок, кажется, подтверждается!
— Какая версия? — не сразу вник Турецкий.
— Подробности при встрече! — Грязнов дал отбой.
Турецкий нашел приятеля в кабинете Меркулова.
— Заходи, Александр, ждем тебя! — махнул рукой Константин. — Начни, Слава, с начала, — обратился он к Грязнову.
— Сегодня ночью произошел взрыв в девятнадцатом поезде, из Питера. Не слышал в утренних новостях? — начал Слава.
— Да я и кофе уже на бегу выпил. Какие уж тут новости. Давай рассказывай по порядку.
— Ну если по порядку, то так: у нас, с вашей подачи, Александр Борисович, со службой на транспорте есть договоренность о досмотре поездов, следующих в столицу. По отработке твоей, Сашок, версии о том, что производство «белка» где-то неподалеку налажено. — Это Грязнов рассказывал, скорее, для Меркулова, поскольку Саша об этой договоренности прекрасно знал. — Так вот, сегодня ночью, при досмотре поезда номер девятнадцать, произошел взрыв в туалете восьмого вагона. Это было сразу после проезда Бологого. В туалете все разворотило. Есть двое пострадавших.
— Ну? — нетерпеливо откликнулся Турецкий.
— Ну а во втором туалете, который тоже заминирован был, взрывное устройство не сработало. Так там обнаружены коробочки с ампулами. На коробочках этикетки. Вот, посмотри. — Грязнов пододвинул к Турецкому лежавшую на столе стандартного размера картонную коробочку. В таких обычно продают лекарства для инъекций. На коробочке была наклеена этикетка: «полипептид Хуанхэ». Внизу этикетки мелким шрифтом было набрано: АОЗТ «Аквапресс». Санкт-Петербург, ул. Рубинштейна, дом 8. — Турецкий открыл коробочку. В ней аккуратным рядком лежали ампулы с желтоватой жидкостью.
— Полипептид — это же белок, правильно? — сам себе задавал вопросы Турецкий. — А Хуанхэ — это река в Китае, правильно? Значит, «китайский белок»? И внешне похоже, — Турецкий еще раз взглянул на ампулы.
— Не только внешне, — возбужденно откликнулся Грязнов. — Я экспертов среди ночи поднял. По предварительным оценкам, именно он и есть. Окончательный результат завтра будет. Но посмотри, как упаковано! Хоть сегодня в аптеку!
— Вкладыша нет, — заметил Турецкий. — С характеристикой вещества, показаниями к применению. Да и с разрешением Минздрава на использование. Кто произвел взрыв и что это за АОЗТ такое?
Грязнов вздохнул:
— Тут у них накладка вышла. Взрыв дистанционного управления. А взрывал парень молодой. Он в вагоне-ресторане сидел, это соседний с восьмым. Когда бойцы пошли по вагонам с проверкой, парень их видел, они через ресторан проходили. Ну и струхнул, нажал на кнопочку. А сам выпрыгнул из тамбура ресторана. Выпрыгнул неудачно, на трансформаторную будку. Перелом основания черепа, разрыв внутренних органов, кажется, мочевого пузыря. Отвезли в Бологое, в больницу. Но врачи говорят, что безнадежен. Охрану к нему поставили. Документов при парне нет. Так что тут вряд ли что высветится. Что касается АОЗТ «Аквапресс», нет такого АО в Питере. А по указанному адресу вообще ничего подозрительного. Это нам уже знакомый тебе Гоголев доложил, замначальника Питерского угро.